- Пусть войдет.
В мой кабинет просачивается "тот самый" парень -- наперсточник в спортивном костюме. Лохматый-нечесаный, как бродяжка, бандана вокруг шеи намотана, но лыбится, подлец, так солнечно, и отлично понимает, что выглядит сейчас настоящим милахой. И ни растянутые на коленках треники, ни голубиное перышко в волосах впечатлению не мешают. В руках у него корзинка доверху наполненная мандаринами. Моими любимыми -- мелкими, красными, с тоненькой корочкой и удивительно стойким ароматом.
- От всего сердца прошу прощения, Молодая Хозяйка Рин. Я раскаиваюсь и умоляю не держать зла, - говорит он и на колени опускается.
- А почему мандарины?
- Я не знал, что тебе нравится, Молодая Хозяйка, поэтому выбрал на свой вкус, - поспешно оправдывается нежданный гость. - Я люблю такие мандарины с самого детства. Они очень сладкие и пахнут... хорошо.
Аппетитно так носом поводит, облизывается и жмурится.
А уж как я их люблю. И свежие, и сушеные, и в компоте, и в варенье.
- Что ж, твои извинения приняты, эээ...
- Брат Рё. Так меня зовут.
- Мне ты точно не брат.
- А очень бы хотелось, - не унимается он. - Я столько слышал про "Трилистник" и про тебя, Молодая Хозяйка. Я хочу на тебя работать. Я тебе пригожусь, госпожа, вот увидишь.
Наглость, конечно, но обаятельная наглость.
- А ты сейчас чей? Почему хочешь клан сменить?
- Ничейный я. Ронин, если угодно.
С колен он не поднимается, глядит снизу вверх круглыми, яркими от отчаянной решимости глазами. А потом расстегивает курточку и обнажается по пояс. На смуглой коже ни тату, ни тавра, и если бы не шрамы, то можно было бы сказать, как у ребенка, она чиста. Но тело у ронина (теперь верю, да) Рё совсем не детское, как мне почудилось сначала. И лицо тоже. Пожалуй, это Рё старше меня и, сразу понятно, боец он опытный.
- А не жалко расставаться со свободой? - спрашиваю.
А у самой ком в горле ни с того ни с сего. От мандаринки, наверное.
- С жизнью расставаться всяко хуже, э?
- А что натворил?
- Да разное, - уклончиво хмыкает Рё и добавляет: - Не бойся, я не в розыске.
- Мне надо подумать, - отвечаю.
Ронин и не возражает, одевается, кланяется, благодарит и исчезает, а на прощание бросает эдак многозначительно:
- Буду ждать. И не потеряюсь. Я всегда рядом, Хозяйка.
Я остаюсь с мандаринами, похрюкивающим от сдерживаемого смеха Красавчиком и странным чувством, какое бывает когда встречаешь существо с Другой Стороны. Не может быть, чтобы этому стрёмному пацану, покровительствует ками.
