Деде Коркут | страница 42
Услышав эти слова, Турал зашевелился. Один из охранников стегнул его кнутом по лицу, по глазам.
Бурла-хатун вместе с сорока стройными девами сидела в темнице. В слезах была Бурла-хатун:
– Где ты, Газан, где ты, Турал? Неужто вы не знаете, что с нами сталось? Где вы?
Вошел стражник:
– Эй, кто из вас жена Газан-бека?
Наступила тишина. Бурла-хатун тревожно взглядывала то на стражника, то на девушек. Одна из девушек сказала:
– Я!
И в ту же минуту другая подхватила:
– Я!
Со всех сторон звенел хор сорока девичьих голосов:
– Я!
Стражник изумился. А девушки повторяли все звонче:
– Я! Я! Я!..
Их крики заполнили темницу. Стражник заткнул уши и выскочил вон.
Кыпчак Мелик, сидя под балдахином, выслушал стражника и нехорошо рассмеялся.
– Тогда мы вот что придумаем, – сказал он. – Подведите-ка сюда сына Газана.
Турала подняли с земли и поставили перед Кыпчак Меликом.
Кыпчак Мелик, устремив свои глаза без ресниц прямо в его ясные очи, молвил:
– Сын Газана Турал, слушай и запоминай! Я вздерну тебя на крюк, а потом, отделив кусок за куском твое белое мясо, прикажу приготовить черное жаркое. Жаркое поставлю перед сорока девами. Кто поест – не родня тебе, кто не тронет – та твоя мать. Приведу ее сюда, своей наложницей сделаю.
Турал заерзал, державшие его с четырех сторон еще сильнее стянули веревки, парень весь облился алой кровью.
Кыпчак Мелик продолжал:
– Но и оставить тебя в живых я могу. Брошу тебя в темницу, а ты уговори мать: пусть не скрывается, выйдет. Так и быть, не возьму ее в наложницы. Пусть разносит нам вино в наших золотых пиалах!
Турал сказал:
– Хорошо, сажай меня в темницу.
Турала подвели к темнице, втолкнули в застенок. Бурла-хатун, увидев своего залитого кровью сына, хотела закричать, но Турал быстро отвернулся и, глядя на другую, сказал:
– Смотри, мать, не выдай себя! Бурла-хатун смешалась с девушками.
Турал начал говорить. Говоря, он обращался ко всем девушкам, и нельзя было разобрать, кому он говорит. Бурла-хатун и остальные сорок слушали его в слезах и смятении. Турал говорил:
– Мама, мама, знаешь ли ты, что готовится? Враги наши говорят нехорошее. Посадите, говорят, Турала на кол, из его белого мяса сготовьте черное жаркое, отнесите еду сорока женщинам. Кто не станет есть, знайте: это Бурла-хатун, и ведите ее сюда!
Бурла-хатун в ужасе закричала, но тут же закричали и остальные. Закричали, заплакали. Турал, по-прежнему обращаясь к ним ко всем, продолжал:
– Не плачь, мама! Я сказал тебе это, чтобы ты ненароком не выдала себя. Берегись, матушка! Не подходи ко мне, не плачь надо мной. Пусть режут меня. Если другие по куску съедят, ты два съешь, только б не уронила ты чести отца моего, Газана!
