Как назло, в этот поздний час в кабинете, кроме самого майора, находилось еще его начальство: незнакомый мне подполковник из Барановичей. Я представился и был вынужден в двух словах упомянуть, что интересуюсь Шиловичами и Каменкой.
Услышав это, подполковник поднялся и, расхаживая по кабинету, произнес целую речь. Смысл ее состоял в том, что Шиловичский массив занозой сидит на территории области и что у них нет сил и возможностей очистить, или, как он выразился, «обезвредить» его. Это дело армии, но, мол, нас это ничуть не волнует, поскольку коммуникации фронта проходят в стороне, что же касается жизни района, безопасности местных жителей и властей, то нам, мол, нет до них никакого дела.
Вот так всегда. Армия считает нас органами госбезопасности, а органы считают нас армией.
Он говорил громко и с пафосом, словно выступал на трибуне. Я попал как кур в ощип. Он обращался ко мне так, будто я был по крайней мере командующим армией и при желании мне ничего не стоило выделить потребные силы (как я прикинул, не менее трех тысяч человек), чтобы «обезвредить» Шиловичский лес.
Я бы многое мог ему сказать, но противоречить в таких ситуациях — пустая трата времени. К тому же мне смертельно хотелось спать.
Он вещал, а я сидел перед ним на табурете, делая вид, что внимательно слушаю, и даже согласно кивал головой; в одном же месте, заметив улыбку на лице майора, я тоже как дурак улыбнулся. Более всего я боялся, что забудусь хоть на мгновение, усну и свалюсь.
Наконец он умолк и, сопровождаемый майором, отправился отдыхать. Я спускался за ними по лестнице, лихорадочно измышляя предлог, чтобы отозвать майора в сторону и переговорить.
Внизу, извинясь перед начальством, он заскочил в кабинет, где сидел дежурный — румяный усатый капитан с орденом Красного Знамени на гимнастерке. Я вошел следом и, прикрыв за собой дверь, без обиняков сказал, что мне надо чуть позже позвонить начальству по «ВЧ».
— Откроешь ему кабинет, — вешая ключ на доску, приказал майор дежурному.
— И не в службу, а в дружбу, — мгновенно продолжал я, — разреши посмотреть следственные дела.
— Тетенька, дайте попить, а то так есть хочется, аж переночевать негде, — оборачиваясь, не без ехидства заметил майор и велел дежурному: — Передай Сенчиле, пусть покажет... Только карателей и пособников!.. Ты извини — начальство. — Кивнув в сторону двери, он торопливо сунул мне руку. — Заскакивай завтра.
«Только карателей и пособников!..» И за это спасибо... На большее я и не рассчитывал.
