Девушка, переставшая говорить | страница 47
– Что, например?
– Э-э… «Норвежский танец номер два» я помню лучше всего.
– У вас есть ноты?
– Должны лежать в табурете у пианино.
Туне встала, открыла крышку табурета и начала искать.
– Вот они. Попробуем?
– По-моему, ты с ума сошла, я же не смогу…
Туне прервала ее, положив ноты на нотную пюпитр.
– Сможете. Нижний регистр или верхний?
– Нижний, – сказала Кайса, садясь рядом на табурет. – Он проще.
Они подняли руки. Кайса в ожидании посмотрела на Туне, казалось совершенно естественно, что та будет руководить. Ее лицо снова излучало покой и уверенность в себе.
Туне кивнула, и танец Грига, больше известный как музыка из заставки к «Norge Rundt», наполнила комнату прыгающей веселой мелодией.
Когда прозвучал последний аккорд, Туне посмотрела на Кайсу, широко улыбаясь.
– Как классно!
Ей нужно было уходить, чтобы успеть на урок. Туне рассказала, что работала над одной из вещей Брамса. Ее учитель Гисле Квамме записал ее на концерт «Молодых талантов».
По пути вниз по лестнице Кайса сказала:
– Я хотела кое-что спросить у тебя. Когда ты фотографировала, как Юханнеса забирала полиция, где ты стояла?
– У окна своей комнаты, – ответила Туне.
Кайса так и думала.
– Это на втором этаже, напротив дома Сиссель?
– Да.
– Значит, тебе видно входную дверь Сиссель?
Туне кивнула.
– Ты видела, что ее иногда навещал Юханнес?
– Да, я даже думаю, что у него был ключ, я видела, как он открывал дверь по вечерам. Но я давно его там не видела.
– А кто-то еще навещал ее?
В телодвижениях Туне было что-то уклончивое, как будто она чувствовала себя стесненно или неуверенно. Она обулась и надела куртку.
– Я… я видела странного мужчину, он звонил ей в дверь, но это было довольно давно.
– Ты не знаешь его?
– Нет, но я однажды я уже видела его раньше.
– Что ты имеешь в виду, почему странного?
– Он был одет в широкое развевающееся пальто, а волосы были очень всклокочены.
– Ты рассказала об этом полиции?
– Нет, я об этом не думала до этого момента.
– Ты видела, как он входил?
– Нет, Сиссель не было дома. Он позвонил, но ушел, когда она не открыла.
Музыка осталась висеть в воздухе после ухода Туне. Карстен почувствовал, как в груди у него потеплело, как будто музыка осторожно пробралась за барьер, который он возвел между собой и окружающим миром.
Он и понятия не имел, что Кайса так хорошо играет, и он давно не видел ее такой, как сейчас, полной жизни и энергии. Она была такой раньше, но теперь уже нет. Хотя нет, иногда она бывала такой с детьми, но не с ним. Он больше не делал ее такой.