«Так и есть, — подумал капитан, — наша МАМО отвлеклась и смотрит телевизор». Еланин перевел взгляд на телеэкран свободного времени и хмыкнул: там показывали мультик из жизни насекомых-киберов и живых птиц. Мультик сотворил модный режиссер-компьютер: весь юмор фильма построен на превосходстве киберов над глупой живой птицей. Напитай решительно дотянулся до клавиши и отключил телеэкран свободного времени. Тут же МАМО доложила:
— В секторе пять седьмого квадрата посторонний сигнал!
— Спасибо, МАМОчка, — саркастически сказал капитан. — Двенадцать секунд назад я его уже заметил.
— Ух ты! — поразилась машина. Еланин вздохнул и злорадно сказал:
— Тебе за невнимание штрафное очко.
Он уже приготовился запустить в память машины наказание за проступок, но что-то удержало его. «Спокойнее, — остановил он себя, — это тебя раздражают ее словечки типа „Ух ты!“, „Хи-хи!“, „Ничего себе!“, „Ай да мы!“». Им научил МАМО Олев, штурман-два его экипажа.
— Хорошо, потом разберемся, — великодушно решил Еланин.
Через минуту в рубку вошел вызванный компьютером штурман-два Олев. Капитан подумал, что МАМО опять схитрила: до вахты Олева оставалось еще восемь минут, МАМО должна была вызвать Стана, именно тот значился по графику дубльвахтенным капитана. Но с Олевом у МАМОчки приятельские отношения. Едва Еланин так подумал, как в рубку нехотя вошел Стан, штурман-три.
— Вот что, парни, — начал было капитан, но Олев сразу засек на дисплее посторонний сигнал и понял, что предстоит работа.
— Ясно, командор, — сказал он, уселся в штурманское кресло перед экраном с обзорной картой и взял управление на себя.
Стан садиться не собирался, уныло маячил за спинами и делал вид, что внимательно всматривается в мелькающую информацию на дисплее. Любопытно, что его интересует в жизни? Еланин прислушался: от Стана отлетали слабые, едва различимые звуки. Покосившись за плечо, капитан увидел под левым ухом штурмана голубой цилиндрик контактного наушника. Второй наушник Стан рассеянно вертел в руках — из него и доносились до уха Еланина рваные и тягучие волны музыки.
— Мешаешь, — сказал капитан строго.
Штурман-три, избегая встречаться с капитанским взглядом, выключил музыку, пожал плечами и сказал Олеву:
— Как может музыка мешать?
— Музыка музыке рознь, — бросил небрежно Олев, колдуя с МАМОчкой над контрольными расчетами пятого сектора. — Вашей ультрамодной космоэлектронной музыки, писанной композиторами-компьютерами, я тоже не признаю.
