Или… Эта внезапная мысль девушку ужаснула, и она вздрогнула. Может, у Симона вовсе не простуда, а что-то совсем другое?
Может, он сейчас действительно валяется с чем-то теплым на матрасе, но только это не какое-нибудь изделие из резины?
Ханна покачала головой. Нет, это исключено. Симон не такой. Для инстинктивного порыва он вообще не… Ну да, он недостаточно спонтанный! Ему потребовалось много недель, чтобы пригласить Ханну на свидание. Шустрым Симон точно не был.
«А если это не “инстинктивный порыв”, а человек, которого он уже давно знает?» – раздался в голове Ханны тихий зловещий голосок. Но это же ерунда, у них с Симоном ведь все было в порядке, если не считать его увольнения! Кроме того, он никогда бы такого не сотворил в день, когда должна была успешно стартовать ее новая карьера. Симон обладал тактом и манерами, подобное было не в его стиле.
«Ты же умнее других!» – сказала бы ей в этой ситуации ее мать Сибилла.
От нее Ханна унаследовала позитивный взгляд на жизнь, а вот ее отец Бернард такой же, как Симон. Он «видел в каждом госте разбойника». Именно так говорила ее мать и смеялась, когда муж начинал рассуждать о всяких заговорах, плетущихся вокруг них в спальном районе Ральштедт.
Как-то Бернард Маркс предположил, что Мюллеры что-то затевают против него, только на том основании, что сосед при встрече в супермаркете поздоровался с ним не так приветливо, как обычно. Спустя несколько дней отцу стало известно, что господин Мюллер куда-то сунул очки и просто его не узнал.
Отец Ханны еще предполагал, что почтальон назло долго не приносит ему посылку, которую он так ждал. Вскоре мать созвонилась с отправителем и выяснила, что тот еще даже не отослал ее.
После таких случаев она – с наигранным возмущением – жаловалась на этого «совершенно невозможного типа», который «всю жизнь сводил ее с ума».
Прежде чем Ханна успела еще что-нибудь вспомнить о своих таких разных родителях, она нажала на кнопку звонка еще раз. И тогда решила, что соблюла все правила приличия и теперь имеет полное право воспользоваться ключом и посмотреть, что же случилось с ее парнем.
Грызущее беспокойство смешалось с яростью, когда Ханна торопливо поднималась по лестнице к его квартире. Ведь если Симон не отвечал ни по домашнему, ни по мобильному телефону, не реагировал на звонок в дверь, его либо действительно не было дома, либо он оглох за ночь… Или умер.
