Витьке было всё же очень интересно. Поздно вечером, улучив момент, он спросил:
— Бабуш, а кто этот дядя Коля? Родственник нам какой дальний али так, знакомый?
— Какой дядя Коля?! — опешила бабушка. — Ах, да; знакомый, очень хороший знакомый.
Больше Витьке ничего выведать не удалось. Однако, проснувшись следующим утром и узнав, что бабушка уже ушла, Витька из любопытства проник в её угол. Захотелось пареньку получше рассмотреть бабушкину икону, но обнаружить её мальчишка не смог. То ли бабушка её куда-то перепрятала, то ли с собой унесла.
* * *
Погожим летним днём ватага пацанов по обыкновению направлялась к Курье. Были там и Витькины дружки Мирон да Кузя. Был с ними и Кузин старший брат Григорий, отработавший ночную смену на заводе. Ребята шли и обсуждали много раз виденный ими в клубе завода № 266[8], который по привычке все называли КУТШО, документальный фильм «Разгром немецких войск под Москвой».
Затем хором начали горланить на ходу:
В атаку стальными рядами
Мы поступью твёрдой идём.
За нами родная столица,
Рубеж нам назначен вождём!
У Витьки голос срывался и слёзы наворачивались от этого не в такт распеваемого пацанами «Марша защитников Москвы». Ведь батька вставал перед глазами как живой, и мальчишка драл горло что есть мочи:
Мы не дрогнем в бою за столицу свою,
нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной, обороной стальной
разгромим, уничтожим врага!
Стали делиться планами. Григорий, самый старший из них, очень ждал будущего года, когда он, наконец, сможет по возрасту быть призван в ряды РККА. Сам же, не теряя зря времени, проходил подготовку на военно-учебном пункте. Был Григорий также приписан к одному из истребительных отрядов, созданных в Кирове на случай немецко-фашистского десанта и для борьбы с диверсантами. В общем, молодец. Могли похвастаться и Мирон с Кузей. Планировали они подавать заявления в очередной набор в школу юнг на Соловецких островах. Там, в непосредственной близости от линии фронта, уже проходили обучение флотским специальностям наши вятские ребята. И только самому младшему из них, Витьке, возраст не позволял на что-то надеяться. В его планах значилось лишь одно: по осени снова попытаться устроиться на завод.
Потом мальчишки принялись рассуждать, как сильно изменилась их захолустная местность с началом войны. Ширился на глазах завод, работал вовсю Филейский аэродром, меж деревень росли бараки, в которых обитали эвакуированные работники и мобилизованная на завод сельская молодежь, размещались там и всяческие конторы. Таким образом, отдельные филейские деревни стали сливаться с бараками, образовав два больших заводских посёлка: Северный и Южный. Бараки Северного посёлка заселяли одинокие мужчины; в основном, подростки. В Южном селили женщин и семьи.
