Дух приключений снова ожил в мальчиках.
– Гек, пойдем поглядим, если не боишься.
– Что-то не хочется, Том. А вдруг это индеец Джо?
Том струсил. Однако очень скоро любопытство взяло свое, к мальчики решили все-таки поглядеть, сговорившись, что зададут стрекача, как только храп прекратится. И они стали подкрадываться к спящему на цыпочках. Том впереди, а Гек сзади. Им оставалось шагов пять, как вдруг Том наступил на палку, в она с треском сломалась. Человек застонал, заворочался, и лунный свет упал на его лицо. Это был Мэф Поттер. Когда он зашевелился, сердце у мальчиков упало и всякая надежда оставила их, но тут все их страхи мигом исчезли. Они на цыпочках выбрались за полуразрушенную ограду и остановились невдалеке, чтобы обменяться на прощание несколькими словами. И тут снова раздался протяжный, заунывный вой. Они обернулись и увидели, что какая-то собака стоит в нескольких шагах от того места, где лежит Мэф Поттер, мордой к нему, и воет, задрав голову кверху.
– Ой, господи! Это она на него! – в одно слово сказали мальчики.
– Слушай, Том, говорят, будто бродячая собака выла в полночь около дома Джонни Миллера, недели две назад, и в тот же вечер козодой сел на перила и запел, а ведь у них до сих пор никто не помер.
– Да, я знаю. Ну так что ж, что не помер. А помнишь, Грэси Миллер в ту же субботу упала в очаг на кухне и страшно обожглась.
– А все-таки не померла. И даже поправляется.
– Ладно, вот увидишь. Ее дело пропащее, все равно помрет, и Мэф Поттер тоже помрет. Негры так говорят, а уж они-то в этих делах разбираются, Гек.
После этого они разошлись, сильно призадумавшись. Когда Том влез в окно спальни, ночь была уже на исходе. Он разделся как можно осторожнее и уснул, поздравляя себя с тем, что никто не знает о его вылазке. Он и не подозревал, что мирно храпящий Сид не спит уже около часа.
Когда Том проснулся, Сид успел уже одеться и уйти. По тому, как солнце освещало комнату, было заметно, что уже не рано, это чувствовалось и в воздухе. Том удивился. Почему его не будили, не приставали к нему, как всегда? Эта мысль вызвала у него самые мрачные подозрения. Через пять минут он оделся и сошел вниз, чувствуя себя разбитым и невыспавшимся. Вся семья еще сидела за столом, но завтракать уже кончили. Никто не стал его попрекать, но все избегали смотреть на него; за столом царило молчание и какая-то натянутость, от которой у преступника побежали по спине мурашки. Он сел на свое место, притворяясь веселым; однако это было все равно что везти воз в гору, никто не откликнулся, не улыбнулся, и у него тоже язык прилип к гортани и душа ушла в пятки.
