— Кажется, твой дядя прислал свиту, чтобы встретить тебя, — сказал Дхри, иронично улыбаясь.
— Что же еще он мог сделать, узнав, что его племянники оказались живы и здоровы, а не сгорели, как он предполагал? К тому же еще и стали союзниками влиятельного Друпада, — сказал, также иронично улыбаясь, Юдхиштхира.
Я удивилась. Среди своих братьев он был самым благоразумным, сдерживал их, упрекал, когда они обижали своих двоюродных братьев Каурава. Оказывается, у моего почти идеального мужа были свои секреты.
Но теперь он перегнулся через край зубчатой стены, радуясь, как ребенок, оказавшийся впервые на ярмарке.
— Посмотри, Панчаали! Дедушка собственной персоной пришел, чтобы забрать нас.
Во главе армии я увидела мужчину с серебристой, как река, бородой на белом коне. Солнце ослепляло нас, отражаясь в его доспехах. По сравнению с ним все вокруг казались карликами.
Это был Бхишма, дедушка моего мужа, дававший ужасные клятвы, воин, на уничтожение которого Сикханди положил свою жизнь. Разрываясь между отвращением и восхищением, я не могла отвести от него глаз.
Юдхиштхира с гордой мальчишеской улыбкой взглянул на меня:
— Он заставляет других людей неметь при виде себя, не так ли?
Как всегда он неправильно меня понял.
Бхишма поднял руку в знак приветствия — должно быть, он узнал Юдхиштхиру. Даже с такого расстояния я чувствовала его любовь, сильную и пронизывающую, как копье.
* * *
Мой отец принял Бхишму довольно почтительно, но он не пытался смягчить свои слова.
— Дурьодхана чуть не убил братьев в прошлый раз, — сказал он. — Кто знает, повезет ли им в следующий раз? Я не хочу, чтобы моя единственная дочь вернулась ко мне вдовой.
Казалось, что его больше беспокоит потеря новых союзников, нежели мое супружеское несчастье.
Глаза Бхишмы сверкнули в ответ на это оскорбление. Но он только ответил:
— Я отдам жизнь ради их спасения.
Его слова были настолько сильны, что даже Кришна, которого мой отец пригласил на встречу, кивнул.
— Пусть они идут, — сказал он отцу. — Дурьодхана не будет предпринимать никаких попыток, пока дедушка следит за ними. Не сейчас. Кроме того, сколько ты еще сможешь продержать их в заточении? В конце концов, они герои.
Когда мой отец со своими придворными покинул комнату, Бхишма обнял Кришну. Я никогда бы не подумала, что они так хорошо друг друга знали! Меня так всегда раздражало, когда я чего-то не знала.
— Теперь все начинается, Говинда, — сказал Бхишма, назвав его именем, которое я никогда не слышала. (Сколько же всего обличий у Кришны? Мне казалось, что я никогда не узнаю их все.) Оба мрачно посмотрели друг на друга. У них явно была какая-то тайна, которую они не собираются нам раскрывать, а меня не покидало ощущение, что я словно ребенок, от которого что-то скрывают.
