Подняв накидку, я посмотрела на него, не заботясь о том, что обо мне подумают братья. Я чувствовала, что это мой единственный шанс обратиться к Арджуне, ведь согласно решению Вьясы, я не смогу поговорить с ним наедине в ближайшие два года. Мне так хотелось, чтобы он понял, что я не меньше, чем он, возмущена происходящим, что все предстоящие два года я буду хранить в своей памяти воспоминания о его нежных руках на моих израненных стопах. Только так я могла сохранить нашу зародившуюся близость. «Я буду тебя ждать», — пыталась я сказать ему взглядом. Но Арджуна отвел глаза в сторону. Мое сердце упало, когда я поняла, что я стала мишенью для всей его злобы и отчаяния, которые он не мог направить на своих братьев и мать.
Я винила в этом Кунти. Она прекрасно знала своего сына, который не хотел меня ни с кем делить. Он согласился принимать участие в церемонии, но его душа была далеко от меня. А может, именно этого она и добивалась?
После церемонии Дхри пригласил четверых братьев на охоту на тигра, мой отец произнес витиеватую речь, обращаясь к гостям, а Юдхиштхира отправился в мой дворец. Я неохотно последовала за ним, погруженная в мысли об Арджуне и его несправедливой ненависти ко мне. Но, видимо, мое положение сделало меня более терпеливой с моим мужем, и когда он нежно обнял меня, я не отстранилась. Он не должен страдать из-за моего разочарования, сказала я себе. Юдхиштхира был добрым, любезным, начитанным и приятным в общении. Хотя мне показалось, что ему недостает чувства юмора. Значительно позже я открыла другие его стороны: упрямство, чрезмерное стремление к правде и нравственности. В постели он оказался, к моему удивлению, крайне застенчивым и даже пугливым. Потом я узнала, что у него существовали определенные представления о том, что должна, а что не должна делать женщина во время занятий любовью. Я сразу поняла, что от меня потребуется много сил, чтобы переубедить его в чем-либо.
И еще я знала, что впереди у меня будет очень долгий год.
Дхри прислал срочное сообщение: я и Юдхиштхира должны были встретить его у караульной башни, расположенной над городскими стенами. Когда мы на нее забрались, мы увидели огромную армию, приближавшуюся к Кампилье.
От страха у меня закружилась голова. Прошло только две недели с моего сваямвара. Неужели просители, потерпевшие неудачу в первый раз, вернулись для мести? Но Юдхиштхира произнес:
— Посмотри, там знамя Хастинапура!
