«В этом зале, пропитанном надеждами и украшенном тревогой, где гордость играла на свадебной флейте, а злость стучала в барабаны, величайшие короли Бхарата не могли оторвать от земли лук Киндхары. Из горстки тех, кому удалось прицелиться и выстрелить, никто не сумел попасть в рыбий глаз. Джарасанда промахнулся на ширину пальца, Салья на ширину бобового семени, а Шишупала на ширину кунжутного семени. Когда Дурьодхана пустил свою стрелу, зрители заликовали, но ведущий состязания осмотрел мишень и заявил, что принц Каурава промахнулся на ширину горчичного семени.
Наконец настал черед Карны. Как лев он поднялся на ноги. Свет сверкал на его доспехах, как на золотой гриве. Он повернулся на восток помолиться солнцу. Затем повернулся на север поклониться своему учителю, потому что тот не испытывал к нему зависти, несмотря на свое проклятие. Соединив ладони в знак уважения, Карна подошел к могущественному Киндхаре и поднял его — легко, словно детский бамбуковый лук, что вызвало шепот удивления среди собравшихся. Когда он натянул тетиву лука, дабы проверить ее гибкость, раздался глубокий и мелодичный звук, будто лук запел в его руках. Даже Драупади в восторге затаила дыхание. Однако тут же раздался страшный грохот. Сама земля начала трястись, и каждый мог слышать далекие крики шакалов и стервятников. Брахманы закачали головами, увидев эти предзнаменования, и стали перешептываться:
— Какая беда произойдет с нами, если этот человек выиграет конкурс?
Сам Кришна сел на свое место, и великий Вьяса, который, как известно, предвидел всю историю земли в медитации, осторожно посмотрел на Карну, потому что он знал, что в эту секунду решается весь ход истории, замершей между добром и злом.
Но Дхриштадиумна, который стоял рядом с Драупади, выступил вперед и сказал:
— Хоть и славен ты, Карна, своей силой, но человек, который принадлежит к низшей касте, не может претендовать на руку моей сестры. Поэтому я покорно прошу тебя вернуться на свое место.
Глаза Карны сверкнули, как лед на солнце, но он много узнал после турнира в Хастинапуре. Он спокойно ответил:
— Это правда, что я был воспитан Адхиратой, но я кшатрий. Мой учитель, Парасурама, видел это своим внутренним глазом и проклял меня за это. Это проклятие дает мне сегодня право стоять здесь среди этих королей-воинов. Я буду участвовать в этом конкурсе. Кто посмеет остановить меня?
В ответ Дхриштадиумна вынул свой меч. Лицо его было бледно, как зимний вечер и его рука дрожала: он знал, что он не равный противник Карне. Но честь этого дома была под угрозой, и он не мог поступить иначе.
