Держа его твердый крепкий конец, он что-то почувствовал и немедленно отнял руку.
Поспешно открыв экскурсионный мешок, он достал оттуда первый камень, снова поднес руку к отростку и опять дотронулся до него пальцами.
Он… — нет, это просто невозможно. Он ударил себя по лицу и сплюнул, громко говоря самому себе:
— Даниель Карлс Сон Соландер, Эйебюн, Бьёрклунда соккен, Питео, старый город.
Совершенно точно, подумал он, никакого сомнения. Он в здравом уме.
Чрезвычайно медленно он еще сильнее сжал маленькое симметричное окончание отростка.
И почувствовал это снова. Он несколько раз моргнул, укусил себя за язык и скороговоркой проговорил самому себе свое имя, а по спине опять пошла дрожь.
Отросток немного дернулся. Потом еще раз, сильнее.
Отросток на камне двигался взад-вперед в сжимающей его руке Соландера.
Ида дрожала. Она села на матраце. Матрац был в пятнах, весь рваный и слегка пах плесенью. Она осторожно подошла к маленькой двери и медленно, без единого звука открыла ее.
На кухне было тихо, и Ида крадучись бесшумно спустилась по лестнице. Там сидел Лассе со спущенными подтяжками и слушал радио, четвертую программу. Увидев ее, он кивнул.
— Тебе нечего бояться, — сказал он, — это был общий полицейский обход.
Он поставил перед ней кофе и корзиночку с нарезанной сдобой, показав на стул, на котором лежала груда немодной девчоночьей одежды. В маленькой спальне рядом с кухней виднелся письменный стол, на нем стоял радиопередатчик.
— Полицейские сказали, что я ближайший сосед девушки, которую разыскивают за убийство. Знаешь, что я ответил?
Ида покачала головой.
— Что я клал на них с прибором.
Он слегка постучал кончиками пальцев по столешнице.
— Твой «вольво» я поставил в сарай, а потом сровнял землю трактором. Теперь там ничего не видно. Полицейские убрались, сейчас все спокойно. Совсем не странно, что они так быстро нашли адрес Альмы. Именно это и можно было ожидать. Они выяснили, откуда ты. Вот, возьми бутерброд с сыром.
Она села и посмотрела в окно, на востоке начинало светать.
— Но они сидят и сторожат на вашей лестнице, — продолжал Лассе. — Я ходил гулять сегодня утром и увидел их в гражданской машине.
— Ты говорил с Альмой последнее время? — спросила Ида, сделав глоток горячего кофе.
— Нет, толком не говорил. Иногда она бывает здесь подолгу, а потом мотается туда-сюда. Думаю, сейчас она за границей.
— Да. Она в Москве.
— Вот как? Да, летом она поговаривала о том, что снова поедет в Россию. Там должно было произойти нечто особенное, должны были открыть какие-то архивы, так она говорила.
