— Если бы Соландер своим выстрелом не попал в вождя, не знаю, что бы случилось.
Когда Соландер наконец услышал характерный звук — это ослабили якорь, и его трос подняли на лебедке наверх, — он опять посмотрел поверх поручней и увидел, как берег у бухты Анахо медленно исчезает. Тепловатый ветер с берега надувал передний парус контр-бизань и гнал корабль вперед со скоростью в несколько узлов.
Он немного подождал, пока суета на корме улеглась, и попросил Манкхауза оставить его в покое.
Убедившись, что никто не видит, что он делает, расстегнул рубашку.
Дрожащими руками Соландер осторожно достал два куска окаменелости. Его поразило, что на какое-то время он почти забыл о камнях, но теперь, когда он опять держал их, ему показалось, что боль в ногах его больше не беспокоит. Он подумал, что надо как можно быстрее найти время и написать письмо Линнею и рассказать о находке. Если немного повезет, письмо можно будет передать курьерскому судну, наверное, когда они дойдут до Явы в Новой Голландии. И потом, позже, он, конечно, пошлет камни Линнею — когда они вернутся домой в Лондон.
Или… может быть, послать один камень Линнею, а второй оставить себе?
Да. Один камень я оставлю себе. Нельзя выпускать из рук такую вещь.
Обе части окаменелости, похоже, не были повреждены, но их поверхности теперь вдруг переливались как-то по-другому, не так, как раньше, и Соландеру показалось, что он не совсем их узнает.
Отросток на одной из поверхностей был невредим, но больше не напоминал плавник или крыло. Скорее какое-то плотное, застывшее — перо? На отростке также было четыре крупных сапфира. Камень слабо напоминал часть брюшного отдела какого-то организма, но в резком солнечном свете он выглядел иначе, чем в пещере.
Другой камень тоже был со своими отличиями. Сапфиры на нем почти горели на солнце и обрамляли то, что на первый взгляд удивительным образом напоминало зауженный брюшной отдел ископаемого.
Брюшной отдел?
Нет, это не было брюшным отделом и в то же время — с чем еще это можно сравнить?
Соландер осторожно составил две части вместе, неожиданно раздался легкий хруст. Части прекрасно подошли друг к другу, все осколочки вроде бы были целы, но камень снова распался на две неравные половинки, как только Соландер перестал прижимать их друг к другу.
Долгое время он сидел, уставившись на камни, чувствуя, что его бьет озноб, словно у него начинается жар.
Что это за вид… что это такое?
В конце концов очень медленно он поднял руку и коснулся отростка.
