Наши ребята заволновались.
– Да пристрелить его надо! – раздалось со всех сторон. – Мы его как своего приняли, не убили, а он смотри что говорит!
– Застрелить его мы всегда успеем, – сказал высокий бородач в ковбойской шляпе. Он на самом деле был похож на героя вестерна и сейчас неплохо справлялся с этой ролью. – Мы защищаем нашу землю, – сказал ковбой, обращаясь к милиционеру. – Не мы к вам пришли с войной, а вы.
– Нет, нет! – кричал, содрогаясь в рыданиях, грузин. – Мы же люди! Неужели не понимаете? Мы стреляем друг в друга, убиваем! Ради чего, а? Это просто невыносимо! Я не могу больше это терпеть! Не хочу стрелять в вас! Не хочу, чтоб вы стреляли в нас! Мы же не звери, а? Посмотрите на солнце, на небо, разве мы не можем просто жить и радоваться, глядя на эту красоту?
Многие защитники расчувствовались:
– Хороший человек, хоть и грузин. Побольше бы у них таких душевных, и войны бы не было.
– Тогда иди обратно к своим и скажи им, чтоб уходили отсюда, – предложил плачущему милиционеру ковбой, взявший на себя обязанности парламентера.
– Я говорил им, – дрожа всем телом, ответил грузин. – Они тоже не понимают. Никто ничего не понимает. Все сошли с ума. А я так больше не могу. Не хочу больше этого…
И он опять заплакал. А рядом со мной кто-то засмеялся. Я в гневе посмотрел на человека, который мог веселиться в такую минуту, и оторопел. Мой бывший учитель рисования, которого я в школе ужасно боялся, до того он был строгий и щедрый на подзатыльники, вовсе не надрывался от смеха, как мне показалось, а, опустив голову, плакал. Да не он один. Многие тайком вытирали слезы.
– К нам опять гости! – крикнул паренек в спортивках.
Я посмотрел в сторону красного автобуса и увидел, как двое, подняв руки, нерешительно приближаются к нам. Они были похожи на двойняшек. Рослые, светловолосые, с короткими стрижками тяжеловесы. Большое гладковыбритое белое лицо одного походило на лицо другого. Даже дубленки на них были одного цвета и одинаковой длины: коричневые, чуть ниже колен. Один из «двойняшек» опустил руки и знаками показал, что хочет забрать своего сослуживца.
– Эти, наверное, из личной охраны самого Гамсахурдия, – заметил кто-то из ребят. – Не надо упускать такого случая. Убьем их, а?
– На них, должно быть, немало осетинской крови, – подхватил другой, перезаряжая карабин.
– Вы что, с ума сошли?! – возмущенно крикнул ковбой. – Они же с поднятыми руками к нам идут! Мы же не кто-нибудь, а осетины!
