– Что ж, Петуния, – произнес дядя, тяжело поднимаясь на ноги, – я поехал на вокзал. Хочешь покататься, Дудличка?
– Не-а, – ответил тот. Дядя Вернон прекратил ругать Гарри, и Дудли вновь вперился в телевизор.
– Дудлику надо принарядиться для тетушки, – промурлыкала тетя Петуния, разглаживая его светлые густые волосы. – Мамочка купила ему красивенький новенький галстучек.
Дядя Вернон хлопнул сына по жирному плечу:
– Тогда до встречи, – и вышел из кухни.
Парализованного от ужаса Гарри внезапно посетила идея. Он бросил гренок, вскочил и кинулся следом за дядей.
Тот натягивал дорожную куртку.
– Тебя не звали, – буркнул он, заметив, что Гарри стоит у него за спиной.
– А мне и не надо, – холодно ответил Гарри. – Я хочу кое о чем попросить.
Дядя Вернон с подозрением смерил его взглядом.
– Третьеклассникам в «Хог…» – в моей школе – разрешается посещать ближайшую деревню, – сказал Гарри.
– И что? – бросил дядя Вернон, снимая ключи от машины с крючочка у двери.
– Мне нужно, чтобы вы подписали разрешение, – поспешно закончил Гарри.
– С какой еще стати? – скривился дядя Вернон.
– Ну-у, – протянул Гарри, тщательно подбирая слова, – мне будет нелегко притворяться перед тетей Марджи, что я учусь в этом, святом Как-его-там…
– Грубусе – интернате строгого режима для неисправимых преступников! – пророкотал дядя Вернон, и Гарри с удовольствием уловил в его голосе откровенную панику.
– Совершенно верно, – сказал Гарри, спокойно глядя в огромное багровое дядино лицо. – Очень длинное название. А ведь нужно, чтоб она поверила, правда? И вдруг я случайно о чем-нибудь проговорюсь?
– Тогда я из тебя всю начинку вытрясу, понял? – загремел дядя Вернон и пошел на Гарри с поднятыми кулаками.
Но Гарри не уступал.
– Это не поможет тете Марджи забыть, что я ей скажу, – хмуро проговорил он.
Дядя Вернон остановился, не опуская кулаков, и лицо его стало гадкого красно-коричневого цвета.
– А если вы подпишете разрешение, – поспешно продолжил Гарри, – я поклянусь, что запомню, где якобы учусь, и буду вести себя как муг… как нормальный, в общем.
Дядя Вернон оскалил зубы, и на виске у него билась жилка, но было ясно, что он обдумывает предложение.
– Идет, – бросил он в конце концов, – но я намерен внимательно следить за твоим поведением, пока Марджи будет здесь. Если ты до самого конца будешь ходить по струночке и придерживаться моей версии, я подпишу это идиотское разрешение.
Он развернулся, распахнул входную дверь, а потом захлопнул ее за собой с такой силой, что из верхнего витража выпало стеклышко.
