Пехотинцы выступили первыми, за ними вслед шла артиллерия. Позади, в арьергарде, шли еще сорок человек пехоты.
Разведчики нашли дорогу: по затопленным полям шла твердая насыпная дорожка, похожая на дамбу или на межу. Дорожка была узка: едва двое человек могли шагать по ней рядом, плечо к плечу. Идти пришлось очень медленно: пушки то и дело сползали с межи в сторону и проваливались в болото.
Место было открытое, потом пошли заросли. Высокие колючие кустарники скрыли солдат с головой. Из-за кустарника ничего не было видно впереди, но скоро стал слышен гул, грозный, колеблющийся гул тысячного войска, собравшегося на склонах Синтлы.
Пушки несколько поотстали, авангард вырвался из колючих зарослей вперед. Гул и свист оглушили солдат, и даже самые храбрые попятились назад, в заросли. Все склоны Синтлы, насколько хватало глаз, покрыты были народом. Ближние холмы и дальние, и те, что за ними, едва различимые под ослепительным солнцем, и склоны к реке, и вся круглая равнина - все пестрело людьми, шевелилось, шумело, оскалилось масками, ощетинилось пиками; все готовилось броситься навстречу, окружить, смять, уничтожить жалкую горсть кастильцев.
- Раны господни! - сказал Лопе. - Раны господни, мы отсюда не уйдем живые.
Он крестился, косясь на Хуана де Торреса. Но раздумывать времени не было. Капитан де Ордас обернулся к своим.
- Вперед!-сказал де Ордас.
Люди бросились вперед.
И тут Лопе показалось, точно само небо с воем и грохотом обрушилось на него.
Свет дневной потемнел от летящих камней, от тучи дротиков и стрел. От топота, свиста и воя загудела земля.
- А-ла-та-а-ла-а! - с устрашающим воем индейцы двинулись вперед.
- Огонь! - скомандовал Диего де Ордас.
- Ра-та-тах!.. Та-так!..
Стрелки разрядили мушкеты и аркебузы. Передние ряды индейцев дрогнули и смешались, попятились, но сейчас же задние, напирая, вынеслись вперед, и все войско плотной стеною снова надвигалось на испанцев.
- Они уже не боятся огня, пречистая дева! - сказал Лопе.
Снова ударили мушкеты; десятки раненых и убитых упали среди индейцев. Мушкетеры палили без промаха по такой густой толпе. Но сотни и тысячи смыкались вокруг упавших, позади набегали все новые и новые, расписанные полосами груди уже врывались в испанские ряды, волчьи головы грозили вплотную.
- Мне кажется, ты прав, земляк, мы отсюда не уйдем живые, - сказал Хуан де Торрес.
Десять - пятнадцать раненых свалились на землю среди испанцев; индейцы наскакивали с длинными пиками, целясь прямо в глаз, и солдаты, прикрываясь щитами, отбивались каждый от десятка таких пик.
