В городе Табаско в эту ночь спали неспокойно. На дальних холмах горели костры. Весь горизонт с севера и с востока был розово-дымный от отсветов огня. Тысячи людей собрались на холмах вокруг костров-индейские племена с гор, с равнины и с другого берега реки. Индейцы здешних мест готовились дать отпор пришельцам.
Дважды просыпался Лопе этой беспокойной ночью и слышал шаги, видел неподвижную тень часового на белой стене, слушал беспокойное бормотание товарищей, лежавших рядом. По правую руку от него лежал Хуан де Торрес. Старый эконом мог бы остаться на «Санта Тересе» - капитан не стал бы посылать его в бой, - но вот пошел старик со всеми, не захотел отстать от товарищей и теперь лежал, прислушиваясь, с открытыми глазами; не спал, как все вокруг.
Индейцы били в барабаны; издалека доносились глухие ровные раскаты. «Точно кожаные мехи хлопают над чьим-то дьявольским горном!»- думал Лопе, прислушиваясь к ровному гулкому звуку. Беспокойные мысли томили солдата.
- Не спишь, земляк? - тихонько спросил Лопе соседа.
- Не сплю, - так же тихо ответил Хуан де Торрес.
Лопе живо привстал и наклонился к уху старика.
- Путь на суда чист, - прошептал Лопе. - Со стороны устья реки индейцев нет, и суда стоят на рейде наготове. Уходить надо, пока не напали на город индейцы. Их многие тысячи, нас малая горсть против них. Зачем Кортесу здешний берег и город Табаско? Не сюда мы держали путь и не за тем вышла в море армада. Уходить надо скорее!
- Теперь уж не уйдем! - хрипло вздохнул де Торрес. - Не уйдет капитан Кортес, не приняв от индейцев боя.
- Не надо бы ему заходить в эту проклятую реку, ах, не надо!.. - шептал Лопе. - Разобьют нас индейцы: их тысячи собрались со всего берега, - нас меньше пятисот человек.
- Поживем до утра, увидим, - сказал Хуан де Торрес.
Глава четырнадцатая
БОЛЬШОЙ БОЙ
Открытые холмы простирались на север от города Табаско, невысокие, круглые, поросшие колючей индейской травой. В полутора - двух милях от селения гряда холмов расходилась в стороны и снова замыкалась, образуя посередине ровное круглое пространство, похожее на цирковую арену. Вокруг этого природного цирка огромным амфитеатром расположились невысокие холмы.
Эту круглую равнину, похожую на цирк, табасканские индейцы называли «Синтла». Двое суток к Синтле стягивались воины четырех племен. В самом центре под навесами, наскоро сделанными из ветвей, сидели вожди - «калачуни», как называли их табасканцы. Вожди держали военный совет.
