В прозрачной синеве неба беспечно, радостно смеется солнце. Грустно поет скрипка. Скрипач стоит у открытого окна. По изможденному лицу его катятся капли пота. Резко обозначены скулы и челюсти. Глаза беспокойно косятся на каменный сарай. Заметив на площади безрукого адъютанта, Адам резко обрывает игру… Он с минуту наблюдает за Максом, затем поднимает скрипку и, взмахнув смычком, начинает играть «любимую солдатскую песню».
Макс усмехается:
- Заметь, Адель. Этот польский пес не дурак. Увидел нас, сразу переменил пластинку!
В каменном сарае тоже замечают смену «пластинки». Взглянув в окно, Лемке отскакивает как ужаленный.
- Безрукий идет! К нам…
В руках Новодарова замирает лопата. Он стоит в яме, вырытой посреди мастерской, и не может оторвать взгляда от листа фанеры, из-под которого торчат ноги эсэсовца Мусса.
- К нам идут! К нам, - заплетающимся языком повторяет старик.
Лицо Новодарова становится белым. Он достает из кармана парабеллум, ставит ударник на предохранитель.
- Линке, цвай, драй, фир!.. Линке унд линкс!.. - доносятся слова команды.
Страшно звучит «любимая солдатская песня». Скрипач играет как невменяемый, то и дело сбивается с такта.
- Понимаем тебя, Адам… Понимаем, - бормочет Новодаров, сжимая рукоятку пистолета.
Макс и его «руки» в черной юбке приближаются к мастерской. Мимо проходит строй заключенных. Блок-эльтестер, размахивая резиновой дубинкой, протяжно командует:
- Заключенные, шапки долой!
Прижав к бедрам чепчики, повернув простриженные головы, в сторону безрукого, мы все громыхаем колодками.
- Куда идете? - спрашивает Макс.
- В баню, герр оберштурмфюрер!-докладывает на ходу блоковый старшина.
- Сигарету! - приказывает Макс.
Адель ловко прикуривает и вставляет в рот Максу дымящуюся сигарету.
Они сворачивают к низкому продолговатому зданию бани…
Скрипач выбегает из барака и торопливо идет за ними.
Концлагерная баня мало чем отличается от обычной. Но здесь иной порядок… Юркий арестант в комбинезоне с черной повязкой на рукаве и надписью: «Дезинфектор», завидев входящего безрукого и эсэсовку, ошалело подает команду: «Ахтунг!» и четко докладывает.
Макс разрешает мыться. У всех на шее висят на шнурочках железные номерки.
Из леек брызжет теплый дождь.
- Эй, Адам, музыку!..
В душевой появляется Адам в длинной до колен рубахе и без кальсон. В руках у него скрипка с голубым бантам на грифе. Видно, он не успел снять рубашку. Обычно его заставляют играть раздетым.
- Играй нашу любимую!
