Вечность в муках грешника удел!
Устрашись и кайся враг Господний,
Будешь ты извергнут прямо в ад…
Черти станут жарить в преисподней —
Вечно будешь пламенем объят!
Нет, моя прелесть, аннигиляция для нас с тобой это благо. На самом деле самое страшное в аду — это продолжительность наказаний! Ад будет всегда!
Чувствительная Елена заплакала, ее слезы впрочем, сразу испарялись.
Шестое светило голубое и мирное, привело к тому, что температура превысила триста градусов. Вся вода уже давно улетучилась, и стал размягчаться песок.
Даже говорить было больно, но великолепная Елена сквозь рыдания произнесла.
— Я готова поверить в Троицу и даже в человеческого Христа лишь бы этот ужас прекратился.
Борис неожиданно проявил силу характера:
— Не унижайся, раз не можем умереть, то надо стиснув зубы терпеть, я не хочу, чтобы бесы праздновали очередную победу.
Седьмое желтое светило, привело к тому, что последние тени исчезли. Температура превысила пятьсот градусов, запахло паленым мясом.
Елена всплакнула сухими слезами:
— Это наша плоть горит и разлагается.
Борис тяжело прохрипел:
— Ничего есть и этому предел.
Восьмое ослепительно белое светило ничего существенного не добавило, а на девятом стали краснеть стальные цепи. Десятая розовая звезда была немыслимо огромной, плоть загорелась, температура превысили полторы тысячи градусов, а сталь медленно плавилась.
Густая длинная, светлая с волнами грива Елены горела, словно стог стена, точно также как волосы Бориса. Бывший маньяк испытывал страдания аналогичные нахождению в печи Освенцима, но при этом сохранял способность говорить.
У Борьки появились какие ложные воспоминания:
— В аду у фашистов я испытывал похожее. Правда, от огня, а не солнц, тем не менее, ко всему даже боли привыкаешь.
Елена просвистела:
— И ты еще можешь болтать?
Борис тяжело вздохнул и отвел, в легких буквально булькал огонь:
— Это отвлекает, вот как ты думаешь, кто тот таинственный враг, что нанял сначала бандитов, а потом и правительственных оборотней в погонах, чтобы уничтожить нас?
Девушка со стоном ответила своему незадачливому любовнику:
— Точно не знаю, но ходили слухи что суперолигарх, самый богатый человек в Российской империи Абрамович делал предложение императрице, а она отказалась. Вот он и захотел ее обвинить в измене, а вследствие этого мы мертвы.
Борис в ярости проорал:
— Рано или поздно и он умрет, а за свои грехи неизбежно окажется здесь!
