Известность Карлуше, как называли его товарищи по партии, принесло участие в переговорах с Центральными державами, когда он вместе с Бухариным категорически выступил против мира на германских условиях. «Рабочий класс будет развращен вами же, потому что вы звали на бой и сразу же распустили по домам», — заявил он, требуя продолжения «революционной войны». В итоге возобладала линия Ленина-Чичерина: мир был подписан и ратифицирован, а оппозиционерам, называвшим себя «левыми коммунистами», пришлось смириться. Энергию неугомонного Радека переключили на Германию.
«В том (двадцатом. — В.М.) столетии все немецкие пути в Россию вели через Берлин и все русские пути в Европу проходили через него же. Берлин был главной ареной немецко-российских государственных акций и поворотным пунктом в судьбе бесчисленных немцев и русских» (2). Именно туда отправился Радек сразу же после Ноябрьской революции 1918 г. для участия в учредительном съезде союза «Спартак» — основы будущей компартии. 16 января 1919 г. германское правительство отдало приказ о его поимке. 12 февраля Радек оказался в берлинской тюрьме Моабит. Чтобы выйти на свободу, он попытался получить… дипломатический статус — полпреда революционной Украины, но из этого ничего не вышло. Судьбу арестованного решили хлопоты высокопоставленных германских дипломатов. Сначала он получил статус почетного пленника, а его камера превратилась в своеобразный политический салон, куда приходили будущий министр иностранных дел промышленник Вальтер Ратенау и влиятельный публицист Максимилиан Гарден, швейцарский социал-демократ Карл Моор и военный министр режима «младотурков» Энвер-паша, заклятый враг англичан, офицеры рейхсвера и коммунисты. Пролетарский писатель Макс Бартель, книга стихов которого «Завоюем мир» вышла в СССР в 1925 г. в переводе Осипа Мандельштама, позже, уже став активным нацистом, вспоминал: «Перед нами стоял не заключенный, а человек, который дает аудиенцию и сознает это» (3).
В конце года Радек вышел на свободу, но продолжал оставаться под охраной полиции — его берегли. Среди его собеседников наряду с коммунистами Кларой Цеткин и Паулем Леви появляется все больше влиятельных людей вроде «отца рейхсвера» генерала Ханса фон Зекта, близкого к некогда всесильному генералу Эриху фон Людендорфу полковника Макса Бауэра, бывшего военно-морского атташе в Петербурге контр-адмирала Отто фон Хинце, в 1922 г. претендовавшего на должность посла в Москве, промышленника Феликса Дейча. Контакты продолжались и во время следующих приездов Радека, который был желанным гостем в домах главы Восточноевропейского отдела МИД, впоследствии вице-министра иностранных дел Аго фон Мальтцана или выдающегося слависта профессора Отто Хетча.
