Тайный сговор, или Сталин и Гитлер против Америки | страница 45
В письме к японскому переводчику «Континентального блока» Кубои Есимити «отец геополитики» 26 апреля 1941 г. оценил советско-японский пакт о нейтралитете как «шедевр политиков, обладающих великой прозорливостью» и «проявление геополитической проницательности» (32). По иронии судьбы эти строки увидели свет только в 1943 году…
Нападение Германии на СССР — «страшная братоубийственная война двух геополитически, духовно и метафизически близких, родственных народов, двух антиатлантистски ориентированных режимов» — стало «великой евразийской катастрофой», «надиром практической геополитики и концом Хаусхофера» (33).
Глава четвертая. Карл Радек (1885–1939): ученый-еврей при генсеке
Когда-то это имя знал весь мир. По крайней мере, все, кто регулярно читал газеты, на страницах которых нередко мелькали фотографии маленького человека с уродливым лицом, оттопыренными ушами, умными глазами, лохматой шкиперской бородой (сбривавшейся на время нелегальных поездок за границу), в роговых очках, огромной кепке и с неизменной трубкой в зубах. Потом его дружно забыли, а в Советской России еще и прокляли. Историк Вячеслав Румянцев дал ему очень точную характеристику: «Карл Радек явил собой пример классического революционера и идеального коммунистического журналиста. Он всю жизнь прожил без принципов, сносился с генштабом воюющей против России страны, потом заигрывал с Троцким, а затем сдавал троцкистов, отправляя их на смертную казнь. Изворотливый, шустрый, беспринципный — он так умел приспосабливаться к любой власти, что сталинскому режиму пришлось отказаться от публичного смертного приговора» (1).
Напомню основные эпизоды авантюрной жизни Карла Бернгардовича Собельсона, как его звали на самом деле. Он родился в Галиции, на границе трех империй — в австро-венгерском Лемберге (ныне — украинский Львiв), в семье учителя-еврея. Из этих же краев происходили многие «профессиональные интернационалисты» вроде Вальтера Кривицкого или Леопольда Треппера. За участие в нелегальном кружке наш герой был исключен из гимназии, но, сдав экзамены экстерном, поступил на исторический факультет Краковского университета, который благополучно окончил. Позже учился в Берлине и Лейпциге. Говорил на многих языках, лучше всего — на немецком, но на всех с галицийским акцентом. Смолоду связался с революционным подпольем, причем перепробовал все что можно: в 1902 г. вступил в Польскую социалистическую партию, в 1903 г. в РСДРП, в 1904 г. в партию «Социал-демократия Королевства Польши и Литвы», входившую в РСДРП. В поисках заработка уехал в Швейцарию, а затем в Германию, составив себе имя как журналист и активист левого крыла социал-демократии. Из Германии его выслали обратно в Швейцарию, где Радек примкнул к интернационалистам «циммервальдской» ориентации (пораженцам) и сблизился с Лениным, Зиновьевым и Бухариным. В качестве заграничного представителя большевиков в Стокгольме (Временное правительство не пустило его в Россию) вел переговоры с кайзеровским Генеральным штабом о проезде «пломбированного вагона» — и вместе с другим авантюристом Яковом Ганецким (Фюрстенбергом) пылко отрицал связи «интернационалистов» с германской разведкой. Сразу после захвата большевиками власти приехал в Петроград, где — как знаток европейских дел — возглавил Отдел внешних сношений ВЦИК и Отдел Центральной Европы НКИД (обратим внимание на хаусхоферовский термин!).