— Остановись! — вскричала Мери. Слова неизвестного, произнесенные голосом участия, поразили ее. — Постой! — повторила она. — Зажечь то, что перегорело?… Нет!.. Здесь хочу только дождаться его… хочу простить его, проститься с ним и тогда… О… тогда пусть куда хотят унесут меня морские волны!.. Ты удались отсюда: твое счастие не здесь; не заботься о несчастной Мери!
— Мери, Мери! Наше счастие там, где наше спокойствие.
Я понимаю, знаю обольщения сердца: оно имеет еще надежды, когда желает видеть предметы привязанности своей; но чем будет оно обольщать тебя, если я скажу, что здесь никогда не увидишь ты Эола?
С ужасом взглянула Мери на неизвестного.
— Напрасно поверяешь ты взорами истину слов моих; — продолжал неизвестный, — за твое доброе сердце я не отплачу неблагодарностью; я знаю также любовь, любовь счастливую, и взаимную; зачем же буду я обманывать тебя?.. Мери, ты едешь со мною; ибо от этого зависит и исполнение собственного твоего желания. Повторяю, тебе, как клятву, что здесь ты не встретить уже Эола.
Долго стояла Мери нерешительно, как существо, забытое посреди беспредельных песков степи Аравийской: со всех сторон пустыня сливается с мрачным отдалением и с небом. Наконец, как будто предавшись воле и предчувствию сердца, она произнесла:
— Я еду с тобою; верю словам твоим; ничто не удерживает меня здесь! — и вдруг опять задумалась. — А Лена? Дочь его, которая меня любит… У которой нет матери?
— Возьми ее с собою, — отвечал неизвестный на вопрос, который Мери невольно сделала сама себе.
— Хорошо; иди же в пристань; вот дорога… Я буду вслед за тобою…
Там встретит тебя Исаф, помни: Исаф, главный сторож острова. Эол не любит много говорить; тем для тебя удобнее быть на него похожим. Но, впрочем, и молчание одного редко похоже на, молчание другого. Но время молчания Эола говорят его вспыльчивые, но мрачные взоры. На устах его видна бывает только улыбка презрения; голос его отрывист и резок; походка медленна; всех корабельщиков называет он Ветрами; только те, которых предпочитает он и любит, пользуются его ласками и особенною свободою дружеского обращения с ним. Но на Нимфе Альзаме нет таких, которые были бы близки к Эолу. Иди же в пристань; не забудь имя Исафа; он тебя ожидает, а я пойду за дочерью Эола. Она должна, хотя в последний раз, подобно мне, увидеть отца своего!
Мери скрылась с виду. Неизвестный натянул на себя плащ, надел шапку и пошел по тропинке, ведущей к пристани…
