— Садитесь! — сказал ему Иоанн. Здорова ли дочь ваша?
— Какая, Государь?
— Дочь Ваша!
— Дочь моя? Я полагаю… но уже более месяца, как не получал от нее известий из Пелопонеза.
— Да… а другая?
«Другая?» — думал Верховный Совещатель.
— Другая, Государь? — произнёс он, наполняясь мыслию о болезни Иоанна.
— Другая, — повторил Властитель.
«Другая?» — повторил мысленно и Совещатель.
— Другой у меня нет, Государь.
— Может быть я ошибся, приняв какую-нибудь другую девушку за дочь вашу, но главное не то… Что дела?
— Какие угодно Вашему Величеству? — произнес смущённый сановник.
— Последние мои распоряжения.
— Дело о снаряжении новой экспедиции к южному полюсу?
— Да!
— Совершенно приведено к концу. В Александрии, как уже я и имел, счастие докладывать Государю Властителю, вновь изобретенные для сего путешествия зимние суда, уже готовы. От вас, Государь, зависит назначить прощальный день с предприимчивым…
— Для открытий на южный полюс! — перервал Иоанн. — Это было всегда любимым моим предприятием! Давно хотел я на оконечности земной заложить собственными руками новый столп с Геркулесовой надписью, но все воспротивилось мне, и я сам на себя наложил оковы! Теперь остается мне разорвать их!..
Грозно произнёс он последние слова. Верховный Совещатель затрепетал и отступил несколько шагов назад.
— Стой! — продолжал Иоанн. — Чтоб корабли для сей экспедиции были готовы к отплытию по первому моему слову! Иди!
Верховный Совещатель удалился скорыми шагами, как приговоренный к смерти, которому подарили жизнь. Он не понял слов Иоанна, и не желал понимать, ибо считал их следствием болезненного бреда.
Она бы не знала любви, если б взоры не были проводниками той электрической искры, которая падая на сердце, воспламенят всю кровь.
IX
— Кто ж приехали на остров? Где Мери? Лена, позови ее!
Засмотрелась на приезжих, да и села на мель! В шестнадцать лет как полумертвая! Вздохи, да задумчивость, а молчалива как рыба! Уж не хочет ли сын навязать себе на шею эту радость. Есть чем утешить старость мою!
Долго бы еще ворчала старуха, но охриплый её голос, сопровождаемый глухим кашлем, вдруг прервался воплем маленькой Лены; она вбежала вся в слезах, бросилась на старуху и закричала:
— Бабушка, бабушка! Мери умерла!
— Что ты, Лена, Бог с тобой! что ты! — едва выговорила испуганная старуха и стала креститься.
— Умерла, Мери умерла! — продолжала Лена, рыдая. — Там в саду за кустом, умерла, она! Я целовала ее, а она все лежала; я заплакала, а она вздохнула и опять умерла!
