— Прочь, прочь, прочь, — стучало молотками в висках. — Прочь...
И тут произошло непредвиденное: лопнула камера, машина, страшно тормознув, перевернулась, завертелась и врезалась во встречную махину с панелями. Из махины выскочил молодой водитель.
— Я не виноват! — кричал возбужденный шофер. — Откуда эта «Волга» взялась?!
Успокойся, водитель. Ты не виноват. Не кричи. Давай помолчим. Жизнь поставила точку.
Вместе со всеми Варвара Александровна ехала на работу на автобусе.
— Отходила полем, — думала Варвара, глядя из окна на дорогу. — Нe скоро пройдет. Через составы не полезешь, швы. Да с учителями куда веселее. Хорошо обошлось, вовремя прооперировали, остановили кровотечение. Удачная группа крови!
— А ты, Варя, чего на работу торопишься? — спросила Елена Егоровна, — Тебе за больничный еще погулять можно.
— Гулять-то можно, но не начинать работу в первый день сентября не могу.
— Нового директора видела? — спросила Мария Ивановна. — Отличный парень, историк, из управления. Нина Николаевна совсем на пенсию ушла. Завуча по выслуге проводили...
— Тоже мне парень! — рассмеялся Валерий Иванович, — лет тридцати шести-восьми, а, может, старше. Да вот он!
Из зоны навстречу учителям спешил плотный, невысокий мужчина с пышной светлой шевелюрой и острым взглядом.
— Здравствуйте, товарищи учителя! С первым вас сентября! С началом нового учебного года! Прошу любить, но не жаловать. Мария Ивановна, относительно вашего заявления. Нет желания у руководства отпускать вас. Поработайте еще, хотя бы годик! — и добавил, — конечно, если можете. Варвара Александровна, мне с вами надо познакомиться. Зайдите, пожалуйста, на перемене. Очень прошу.
— Началось! — буркнул Валерий Иванович. — Лиха беда начало. Поживем — увидим.
Учителя неторопливо шли по зоне, отвечая на приветствия ее жителей. Варвара почувствовала чей-то взгляд, оглянулась. В дверях первой локальной зоны, как ей показалось, промелькнуло лицо Хлебова.
Взяв классные журналы, Варвара Александровна подошла к дверям кабинета.
— Давно ли институт окончила, а уж гляди... Двадцать пятый год разменяла, двадцать пятый сентябрь! Время летит — и, словно подслушав ее мысли, один из новеньких с первого стола спросил:
— А вам сколько лет, гражданка учительница?
— А вы как думаете? — улыбнулась, подумала: — Еще один «веселый крендель».
— Лет тридцать пять-тридцать семь можно дать.
— Она тебе даст! — серьезно пошутил Детуров.
— Что даст? — не понял новенький.
