К примеру, в странах Африки эти границы прошли по тщательно разлинованным «трещинам» (они видны на карте), смысла которых тамошние племена не понимали тогда, как не понимают и сейчас. И в Южной Азии «невидимая рука» прошлась по живому телу Индии, от которой по той же «линейке» (правда, теперь уже «логарифмической») была отрезана огромная территория (Пакистан). В числе важнейших причин указывалось сильное «психологическое напряжение» (Неру) мусульманской части страны. Очевидно, желая ослабить это напряжение, в дело вмешалось лейбористское правительство Клемента Эттли. Напряжение не спало. Под ножом «картографов» погибло около миллиона индийцев – индусов, мусульман, сикхов. Выжившим на севере полуострова Индостан был уготован «ящик Пандоры» в лице раздираемого всеми псевдогосударства Джамму и Кашмир. В Новой и Новейшей истории выступая в качестве «двуликого Януса» (точнее, – триликого, поскольку открыт был Индии, Пакистану и Китаю), штат этот отличался от своего древнего архетипа тем, что, зная своё прошлое, не ведал будущего [40]. Нечто подобное имело место в Европе. Рассмотрим это на примере Югославии.
После распада Австро-Венгерской монархии[41], Хорватия была освобождена от иностранного господства. Спонтанно созданное Народное вече, не особенно считаясь с интересами хорватов, включило их в образованное в 1918 г. Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев. Так, изначально «треснутое.», Королевство программно включилось в потенциальный развал Югославии и, потенциально, Европы. Но не только католики (хорваты и словенцы) ощущали дискомфорт, живя бок о бок с превосходящими их числом православными сербами. Объединённая в 1929 г. в Югославию, 12-ти миллионная страна обречена была на национальный и религиозный раздрай ввиду духовной и социальной непримиримости мусульман Боснии, Герцеговины, Черногории и Македонии, коих было 1,3 миллиона и которые не ощущали своей принадлежности к «югославскому народу». А 500 тыс. немцев, 470 тыс. венгров, 440 тыс. албанцев и 230 тыс. румын ещё менее склонны были считать Югославию своим отечеством (в исторической перспективе наибольшая трагедия ожидала немцев Судета, Верхней и Нижней Силезии[42]). Сепаратизм «югославов» пошёл по сколам духовно чуждых друг другу, а потому непримиримых во вражде народов. Противоречия этнических славян подчёркивало не столько их неумелое руководство, сколько заведомая неприживаемость частей этнодуховного организма. Поскольку формировался он (или был «сделан») при иных исторических обстоятельствах.
