Ох, как больно! (Стонет.)
О Господи, прости!
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина вторая.
Часовня в Тауэре. Посреди зала на катафалке покоится тело Джорджа Кларенса. На ступеньках подле него сидит герцогиня Йоркская, поодаль от неё стоят монахи и слуги в траурных одеждах.
ГЕРЦОГИНЯ ЙОРКСКАЯ.
Так вот, как отплатил король за службу,
Вот, как поздравил он тебя в день именин,
Несчастный Джордж! Этим ненастным утром
Ты с братом не сидишь за праздничным
Столом! Не разделяешь вместе с ним
Веселье и музыкой не услаждаешь слух.
Застольных песен радостный напев
Тебя не трогает. Ты молчалив сегодня.
Недвижимы уста, закрыты очи,
Наполненные вечной темнотой.
Не слышен смех твой на пиру у брата.
В пылу веселья ты не произносишь
Во славу короля хвалебных тостов,
Не пьёшь вина во здравие его.
Мой бедный Джордж! Ты свою чашу
Выпил до сумрачного дна ещё вчера.
Она была горька, как море слёз,
Что выплакала я из-за тебя, стеная
О ранней, преждевременной твоей кончине,
И так же велика, как это горе,
Что вырвало тебя из моих слабых рук
И подкосило на закате дней.
Мой милый Джордж, – отрада материнства,
Ниспосланная мне в расцвете лет.
Мой нежный, кроткий златокудрый ангел,
В младенчестве сидевший на коленях
У меня и теребивший волосы мои ладошками,
Похожими на венчики цветов.
Мой добрый Джордж! Доверчивый, ранимый,
Неисправимый фантазёр, мечтатель,
Проживший жизнь короткую свою
В погоне за удачей, в стремлении
Пылком унаследовать престол.
Ты был в плену у суетных желаний,
Опасных искушений стал рабом.
Как часто страшным, безрассудным гневом
Ты омрачал свой ясный, светлый ум.
Как часто вынужденною изменой
Ты рыцарскую честь свою пятнал
И восстанавливал против себя друзей.
Ты был рождён для почестей и славы,
Ты был счастливым мужем и отцом.
Судьба к тебе бывала благосклонна.
А нынче что? Кому ты помешал?
Зачем смерть вырвала тебя из моих объятий,
Прервала дней твоих связующую нить?
Зачем тебя в расцвете лет сразила
Месть врагов? Зачем мне было суждено
Оплакивать твою кончину, дожить
До смерти твоей молодой жены
И пережить арест позорный твоих
Невинных и беспомощных детей?
Жестокий и коварный Эдуард – греха отродье!
Зачем я приняла его в свою семью?!
Уж, лучше бы болезнь его сразила в детстве!
Тогда бы ты был королём, мой бедный Джордж!
А я гордилась бы твоим величием
И не оплакивала бы тебя сейчас.
Входит слуга.
СЛУГА.
