- Так кому же?
По светлому лицу управляющего прошло быстрое облачко разочарования, и тут же он озабоченно потер гладкий подбородок.
- Да, тут подумать надо...
Вышагивая по кабинету, Тарас Константинович останови лея.
- Есть такое мнение: Морозовой Анне Павловне.
Как ты?
- Москвичке? - весь вид Игонькина выразил изумление. - Да она же на пенсии.
- Ну и что? Вот ей подарок и будет. Скуповато мы ее, кстати, проводили. Если по совести говорить.
- Я что-то, Тарас Константинович, не того... - Игонькин развел руками, все еще не веря, что директор говорит всерьез. - Последний год она у меня, по существу, сторожихой на ферме работала. Личность-то ничем не приметная. Я и запомнил-то ее только потому, что все ее не по фамилии зовут. "Москвичка, москвичка". Непривычно как-то вроде.
Тарас Константинович снова остановился - прямо против сидящего и недоумевающего Игонъкина.
- А когда у тебя на ферме ночной отел шел, кто телят принимал? Не сторожиха эта?
- И что ж из того? Не она одна.
- А ты хоть знаешь, почему ее москвичкой зовут?
- Слыхал. Родом будто из Москвы. Что же, за это и премировать? Игонькин хохотнул, тут же согнал улыбку. - Тогда уж скорей сыну ее, Василию, отдать. Тракторист, и вкалывает подходяще. В самом ажуре будет.
- Вот пусть он еще и повкалывает. Сколько мать-то вкалывала. - Тарас Константинович хмыкнул. - В общем, если не возражаешь, ей. Таково же мнение и партбюро.
- Да я что же. Ладно.
- Отлично, договорились. - Прикидывая, не забыл ли чего еще, Тарас Константинович сдвинул косматые брови и тут же удивленно, с живейшим любопытством вскинул их. На полу, вдоль плинтуса лежала какая-то узкая штуковина в аккуратном брезентовом чехольчике.
- Это что у тебя за новая техника такая?
Игонькин выскочил из-за стола, круглые гладкие щеки его порозовели.
- Да так это, подарили мне... - Он проворно задвинул подарок ногой под стол. - Удилище складное.
Прищуренные глаза директора глянули на него остро и насмешливо.
- Тебе бы, Игонькпн, в рыбхозе командовать.
- А я там работал, - наигранно простодушно сказал Игонькин. - Без малого три года руководил.
- И как?
- Все в ажуре. Водоемы зарыбляли. Свежую рыбу давали. - Игонъкин повел плечами, будто удивляясь вопросу: как же, мол, иначе может быть?
- А чего ж ушел оттуда?
- На колхоз бросили, сам-то разве бы ушел? Вот где рыбы-то было! И никакой удочки не надо. В отстойник придешь, глубина десять сантиметров, карпы, можно сказать, пешком ходят. За хвост - да на сковородку со сметаной!
