Ниже на площадке две гориллы тузили барда Смирнова.
Я поискал глазами крышку от мусорного бака – в то время в стране разводили свиней и баки в изобилии стояли на лестнице. Но на баке крышки не оказалось, потому что жених уже пробил ею голову одному из непрошеных гостей. Тогда я поднял почти полный бак и метнул его над головами визжащих родственников в одного из врагов. Бак точно угодил парню туда, где у него должен был быть мозг, и он упал. Родственники опешили, и я без помех спустился вниз, где Капоян боксировал с одним из крутых.
– Давай я тебя сменю, – сказал я. – А ты к жениху иди.
Когда обеспокоенная моим долгим отсутствием пятнадцатилетняя Серафима отправилась меня искать, она увидела, что я сижу рядом с чапыгинским кавалергардом на ступеньках, поймав его рукой и ногой на удушающий, а пяткой другой ноги монотонно, как автомат, бью по его физиономии. Увидев прелестную девочку, я очнулся, и мы пошли танцевать, как ни в чем не бывало. С того дня мы с Симкой проводили вместе дни и ночи. Ее родители получили новую квартиру на проспекте Балакирева, вот мы там с ума и сходили ночами.
После она шла с красными глазами в школу, где все уроки думала обо мне. Но не одними поцелуями жив человек. Надо же как-то и ухаживать. Купил я билеты в Большой. Начал готовиться. Ванная у нас была не стерильная, поэтому, чтобы мыться, каждый ставил в нее огромное личное корыто. А у меня была французская пена, купленная по случаю.
Я все приготовил, а матери сказал:
– Когда Симка позвонит, – постучи.
И вот она стучит. Я накидываю халат. Поговорил.
Возвращаюсь. Вот те на!.. Прямо в моем корыте моет руки Петр Николаевич Огановский, геолог, отличавшийся от нормальных людей тем, что после него в уборную можно было входить только в специальном скафандре. И вот: рядом раковина, а он, падаль, так решил… Ну, я его беру за рукав и за шкирку и макаю в пену.
Макнул раза три, дал оглушительного пинка. Домылся уже под душем и выхожу в коридор. И слышу – а у нас потолки были высоченные, телефон стоял в углу, акустика прекрасная – как он разговаривает с участковым.
Слышу голос участкового:
– Приходи! Напишешь заявление – мы его посадим…
Это меня. Но на то и карась в озере, чтобы щук не дремал.
Я бегом к дружку – Соколову, говорю:
– Звони Огановскому.
– Это Огановский? – спрашивает Соколов. Получив утвердительный ответ, Соколов продолжает: – С вами говорит участковый Белаш, которому вы только что звонили. У меня на участке убийство, я выезжаю на место – так что вы ко мне сегодня не приходите. Я сам вам позвоню.
