— Сукин ты сын.
Ревер зарычал.
— Прекрати издавать звуки как чертова собака! — Тина впилась взглядом в Ревера. — Нам сделать для тебя чертову собачью дверь и, видимо, соорудить конуру на заднем дворе? Ведешь…
— Заткни свою чертову пасть, — закричала Бренда, резко оборвав Тину. — Что с тобой не так? Ты позоришь наш вид. Он хороший парень, но ты относишься к нему как к дерьму. Не оскорбляй его, сравнивая с чертовой собакой, и особенно зная, что, когда говоришь гадости, ты расстраиваешь его. Али — милый человек, а не чертова прислуга, и еда здесь восхитительна, если ты просто прекратишь быть такой отвратительной сукой, то сумеешь это понять. Теперь ясно, почему ты покинула Землю. Ты была никому не нужна, ведь так?
С губ Тины сорвался громкий визг, она развернулась и убежала прочь. Бренда собиралась обойти стол, чтобы последовать за ней, но Ревер внезапно потянулся и взял ее за руку, его большая рука нежно сжала ее выше локтя. Их взгляды встретились.
— Нет. Ты не нападешь на нее.
— Нападу? — шок охватил Бренду.
Голос Али понизился от волнения.
— Позволь ей бросить Тине вызов, Арджис.
Бренду поразило то, что они имели в виду, и она была в ужасе, когда посмотрела на хмурого Ревера, который покачал головой — нет. Он подумал, что она собиралась физически напасть на Тину, и Али — также.
— Я не позволю тебе рисковать своей жизнью ради меня, — сказал он очень мягко. — Ты не знаешь ее, как я. Она очень подлая и не имеет ни чести, ни достоинства. Сражение не будет честным.
— Я не собираюсь бросать ей вызов. С чего вы так решили? Я не убийца. Кто-то должен поставить ее на место. Если ты позволишь ей продолжать свои капризы, то от этого станет только хуже, потому что с каждым разом, когда будешь давать ей поблажку, она будет становиться все более требовательной. Ты хоть понимаешь это? У меня нет ни малейшего намерения бить ее, независимо от того, насколько сильно она заслужила, чтобы кого-то врезал ей по зубам. Просто хотела с ней поспорить и, надеюсь, заставить ее увидеть, насколько она не права.
Ревер глубоко вздохнул, отпустил ее руку и вернулся обратно на свое место за столом.
— Нет. Пожалуйста, сядь и закончи свой обед. Пусть она уйдет в нашу комнату и успокоится.
Бренда села, не в силах выносить то, что Ревер произнес «нашу комнату». От мысли, что он хоть что-то делил с Тиной, ее разрывало изнутри, так ее сжигала ревность. Мысль, что он прикасается к этой суке Тине, только мучила ее. Аппетит пропал, и она просто уставилась на свою еду.
