Том 4. Песнь над водами. Часть III. Реки горят | страница 83



Это он был Гастелло, горящим снарядом собственного тела сбивающий вражеский самолет. Это он был солдатом, бросающимся под танк со связкой гранат. Это он был защитником Одессы, и героем Севастополя, и воином-пограничником, отстреливающимся от врага за сто и двести километров за линией неприятельского фронта, не покидающим поста до самой смерти.

Это он был солдатом Красной Армии, который встал на защиту родины и оставался непоколебимым, непобедимым, — в нем воплощались все чувства, какие Стефек испытывал к Красной Армии.

С запада веял легкий, теплый ветерок, пахло черемухой. Веселые разговоры летчиков утихли. Повар, что-то ворча под нос, собирал посуду. Штурманы вертелись у командирской землянки. Наступили знакомые мгновения напряженного ожидания. Зазвенит телефон — и надо будет молниеносно отбросить маскирующие ветви, расчистить дорогу — один за другим выкатятся самолеты на темное, поросшее низкой травкой поле. Сверкнет фонарь, широким взмахом подавая сигнал, взревет мотор, волна воздуха ударит в лицо, взметнутся пыль, стебли травы, комки земли — и самолет поднимется во тьму звездной ночи.

Но пока никто еще не знает, куда придется лететь. В командирской землянке штурманы раскладывают карты. Бродят без дела техники. Медленно-медленно идут напряженные минуты. А может, нынче не будет вылета? Но нет, нет, должен быть вылет — ведь теперь они бывают каждую ночь. Ведь это не обычная, это прекрасная весна. После ненастной осени отступлений, после трескучих морозов трудной зимы она пришла, долгожданная, ожидаемая с дрожью в сердце, призываемая жгучим желанием миллионов сердец, — весна побед. В темной бездне звездного неба словно горят желанные, радостно заученные наизусть слова приказа, данного войскам Юго-Западного фронта:

«Мы вступили в новый период войны — период освобождения советских земель от гитлеровской нечисти… В решительный, беспощадный бой, товарищи!»

Нет, эта майская ночь не может пропасть зря! Ведь идет решительный бой. Нетерпеливые руки летчиков жаждут ухватиться за штурвал, нога хочет почувствовать педаль. Уже надел наушники стрелок-радист, уже единым биением бьются сердца троих людей, которые в эту ночь вызывают на поединок смерть. Они полны нетерпеливого ожидания, и вместе с ними волнуются все — командир, обслуживающий персонал и даже Волк, который, тихонько повизгивая, следует, как тень, за капитаном.

— Есть…

Шелестят карты. Штурманы прокладывают пути. Из землянки выскакивает капитан Скворцов.