Стоковская сурово взглянула на сына.
— Звала, звала тебя, а ты что? Ночь для спанья есть, — начала было она резко, но тотчас осеклась. — Да что с тобой? Захворал?
Франек неуверенными шагами подошел к постели, тяжело сел и вдруг разразился слезами. Он плакал громко, неудержимо, на душе у него становилось все горше, ручьи слез текли по грязному лицу.
— Что это с тобой? Обидел тебя кто?
— Н-нет… Так меня трясет, и то холодно, то жарко, то холодно…
— Это ты на рыбной ловле вчера простыл. Викта, поставь ему там в горшочке, знаешь, в голубом, молока согреть! Выпей и усни, оно к утру и пройдет.
Стуча зубами о край жестяной кружки, Франек проглотил несколько глотков горячей жидкости, но она как-то не шла ему в горло.
— Пей, пей! Согреешься!
— Липового цвету заварить бы.
— Проспится, оно и пройдет у него. С лица-то какой красный!
Франек отставил кружку, торопливо завернулся в одеяло и повернулся лицом к стене. Уснуть он не мог, но упорно притворялся спящим и не шевельнулся даже, когда пришел отец. Теперь, когда он уже сказал Зелинской, что не видел Стефана, самое трудное было позади. Теперь он уж знал, что никому не удастся добиться от него правды. Но безопаснее все же было притворяться спящим, больным, ни с кем не разговаривать. А вдруг отец о чем-нибудь догадается?
Он содрогнулся, ему снова почудились разинутые пасти собак. И так он вздрагивал всю ночь.
Зелинская тоже спала тревожно. Она не понимала, что могло случиться. Стефан, с тех пор как вернулся с военной службы, охотнее всего сидел дома и никуда не бегал, разве к Лесякам. А у Лесяков его с утра не видели.
— Где-нибудь засиделся. Может, на вечеринку куда пошли. К утру вернется, — тягучим и тревожным голосом убеждал жену старый Зелинский. Она старалась верить, хотя все это вовсе не казалось ей убедительным.
Но Стефан не явился и утром. Никто и нигде его не видел. У Зелинской все из рук валилось.
— Стася, сбегай-ка посмотри, не видать его на дороге?
— Нет.
— Зося, присмотри за цыплятами. Вон лесник идет, я выбегу, спрошу его.
С двустволкой за спиной шел по деревне Валер. Она остановила его.
— Господин Валер, не видели вы где моего Стефана? Со вчерашнего дня пария дома нет… Ушел куда-то…
— Ушел, так и придет. Я не видел, — сухо ответил лесник и оглянулся на собаку, которая живо заинтересовалась гусями кузнечихи.
— Рекс, сюда! Куда понесся?
Женщина со вздохом повернула к дому. В полдень она не выдержала и кинулась к старосте.
— Нет и нет, и никто его не видел!
