Запел горн, и сразу же по полу зашаркали туфли: вошла нянька, маленькая проворная старушка, стала накрывать на стол.
- Поди, проголодался, касатик.
- Наоборот, няня. Совсем есть не хочется.
Старушка испуганно замахала руками:
- Что ты, что ты! Разве это можно - не есть? Нельзя, касатик, кушать надо. Будешь кушать - поправишься быстрее… А сколь вкусный суп-то сегодня сварили!..
«Ну, заворковала,- насупился (Ваня.- И чего это они тут-сговорились, что ли: разговаривают так, как будто я из детсада».
Всё время, пока Ваня ел, нянька что-то наговаривала, пришёптывала и вздыхала. Ване даже показалось, что у него заболела голова, и он постарался покончить с обедом поскорее.
В комнате стало сумрачно, солнечный узор исчез с пола. Ваня посмотрел в окно - небо было в тучах. Тревожно шумела на деревьях листва. Кто-то в мягких тапках прошёлся по железной крыше… Нет, крыша деревянная. Значит - гром.
Снова вошла нянька, начала закрывать окна.
- Няня, не закрывайте, пожалуйста, и так душно.
- Нельзя, касатик, гроза идёт. Ты ведь уже большенький, чай, знаешь, что молнией насмерть убить может. Потерпи уж как-нибудь. Пройдёт - снова откроем. Дождичком-то освежит землицу, воздух хороший будет. Потерпи, касатик… Может, тебе надо чего? - Старушка склонилась к нему.- Пасмурный какой-то лежишь. Наскучило, поди. Хочешь - кисленького морсу дам?
- Нет, няня, ничего я не хочу, спасибо.
- Ну и хорошо, касатик, ну и ладно. Отдыхай, я пойду.
Бормоча что-то ласково-горестное, старушка прошаркала за дверь. В комнате стало тихо, даже шмель присмирел и начинал биться лишь изредка и то как-то нехотя, вяло.
В небе громыхнуло, и хоть окна теперь были закрыты, стало ясно, что этот удар грома куда сильнее предыдущего. Жалобно скрипнули липы под окном, закачались, замахали ветками - начиналась буря. Пролетели, кружась, белые листки, унесённые откуда-то порывами ветра, и вдруг взметнулись ввысь, к набухшим фиолетово-чёрным тучам. Задребезжали стёкла в оконных рамах. Шмель, словно очнулся, загудел, рванулся, закружился неистово по комнате.
Потом на несколько мгновений всё затихло. Замерли, обессилев, и поникли ветви лип. Шлёпнулись о стёкла, растеклись первые капли дождя. Вдруг комнату залило ослепительным голубоватым светом, и почти сразу же за стенами грянул стопушечный залп, ветер снова рванул липы, и хлынул ливень.
Ваня лежал, закрыв глаза. Сквозь шум грозы ему послышалось, что кто-то частыми ударами ногтей барабанит по стеклу. Ваня приподнял лицо. За окном, залитым водой, никого не было. Но стук не прекращался. Ваня сообразил: град. Он придвинулся к окну и увидел, как падают, подскакивают и раскатываются по земле крупные белые горошины - кусочки льда.
