я никак не могу себе объяснить.
Н о р а. Какую странность? Не знаю…
К р о г с т а д. Странно, госпожа Хелмер, что ваш отец подписал поручительство через три дня после своей смерти.
Н о р а. Как так? Я не понимаю…
К р о г с т а д. Ваш отец умер двадцать девятого сентября. А теперь взгляните сюда – его подпись поставлена второго октября. Разве это не странно, сударыня?
Нора молчит.
К р о г с т а д. Вы можете мне это объяснить?
Нора по-прежнему хранит молчание.
К р о г с т а д. Бросается в глаза, что слова второе октября и год написаны не рукой вашего отца, причем я как будто бы узнаю почерк. Все объяснимо: ваш отец забыл проставить число, и кто-то вписал его наугад, еще не зная о смерти. Здесь нет ничего страшного. В отличие от собственно подписи. Насколько она подлинная, госпожа Хелмер? Это действительно ваш отец так расписался?
Н о р а (помолчав, вскидывает голову и упрямо смотрит на Крогстада). Нет. Я расписалась за папу.
К р о г с т а д. Послушайте, сударыня – вы понимаете, что это опасное признание?
Н о р а. Отчего? Деньги вам почти уже выплачены.
К р о г с т а д. Могу я задать вам вопрос – почему вы не отправили документы отцу?
Н о р а. Это было невозможно. Папа был совсем плох. Чтобы попросить его поручительства, мне пришлось бы рассказать ему, для чего понадобились деньги. Как я могла сказать умирающему отцу, что и мой муж одной ногой в могиле? Нет, это было невозможно.
К р о г с т а д. В таком случае для вас было бы лучше отказаться от поездки за границу.
Н о р а. Нет, и это было невозможно. Поездка обещала спасти жизнь моему мужу. Я не могла от нее отказаться.
К р о г с т а д. И вы не подумали, что обманываете меня?
Н о р а. Считаться еще и с этим я не могла. До вас мне дела не было. Вы вызывали у меня отвращение, потому что нарочно хладнокровно чинили мне всякие бумажные препоны, хотя прекрасно знали, в каком положении мой муж.
К р о г с т а д. Госпожа Хелмер, вы, очевидно, не до конца осознаете, как именно называется деяние, в котором вы повинны. И вам весьма нелишне будет узнать, что причиной моей гражданской смерти стал в свое время поступок точно того же свойства, ничего хуже вашего я не сделал.
Н о р а. Вы? И вы будете уверять меня, что решились на отчаянный шаг ради спасения вашей жены?
К р о г с т а д. Законы не интересуются мотивами преступлений.
Н о р а. Тогда это очень плохие законы.
К р о г с т а д. Плохие или нет… если я отнесу вашу расписку в суд, по закону вас осудят.
