Л о н а. И подлил масла в огонь?
Б е р н и к. Я слухи не опроверг. Кредиторы не давали нам житья, мне надо было во что бы то ни стало успокоить их, чтобы у них не закралось и тени подозрений в надежности нашей фирмы: да, нас постигло несчастье, надо подождать, не наседать, мы со всеми непременно расплатимся.
Л о н а. И расплатились?
Б е р н и к. Да, Лона. Этот слух спас наше семейное дело и обеспечил мне мое сегодняшнее положение.
Л о н а. То есть твое положение обеспечено ложью?
Б е р н и к. Кому она тогда навредила? Юхан не собирался возвращаться.
Л о н а. Ты спрашиваешь, кому навредила ложь? Загляни в свою душу – а она не пострадала тогда?
Б е р н и к. Кому в душу ни загляни, всегда найдешь червоточину, которую человек красиво замазывает.
Л о н а. И вы называете себя столпами общества!
Б е р н и к. Лучшей опоры у общества нет.
Л о н а. А зачем ему опоры, для чего поддерживать такое общество? Что здесь в чести? Ложь и уловки, больше ничего. Вот ты, лучший человек города, благоденствуешь в роскоши и счастье, в силе и славе, а ведь ты опорочил невинного человека, ославил его как преступника.
Б е р н и к. Думаешь, я недостаточно глубоко осознаю, что обошелся с ним несправедливо? Думаешь, я не готов это исправить?
Л о н а. Как исправить? Ты расскажешь правду?
Б е р н и к. И ты могла бы это потребовать?
Л о н а. А как еще можно исправить такую несправедливость?
Б е р н и к. Я богат, Лона. Юхан может потребовать сколько хочет…
Л о н а. Отлично. Предложи ему денег и послушай, что он тебе ответит.
Б е р н и к. Ты знаешь, какие у него планы?
Л о н а. Нет. Он молчит со вчерашнего дня. Все это в одночасье превратило его во взрослого зрелого мужчину.
Б е р н и к. Я должен с ним поговорить.
Л о н а. Вот и он.
Справа входит Ю х а н.
Б е р н и к (делает движение ему навстречу). Юхан!
Ю х а н (уклоняется). Начну я. Вчера я дал тебе слово молчать.
Б е р н и к. Да, ты дал слово.
Ю х а н. Но тогда я еще не знал…
Б е р н и к. Юхан, позволь мне в двух словах объяснить тебе суть дела.
Ю х а н. В этом нет нужды. Я все отлично понимаю. Фирма в ту пору была в тяжелом положении, я уехал, мои беззащитные имя и репутация оказались в твоем распоряжении. Я не очень виню тебя, мы были молоды и легкомысленны. Но сейчас мне необходима правда, и ты должен заговорить.
Б е р н и к. Как раз сейчас мне необходим весь мой моральный, весь нравственный авторитет, поэтому сейчас я заговорить не могу.
