- Не хочу, - отговаривается Левашов. - У гвардейцев обедал.
- Ну, тогда пошли, - встает Пресс. - Спасибо, мать!
- За что спасибо-то? Руки свои. Вам за ласку спасибо. С ужином не запоздайте.
Одеваемся и тут только замечаем на ремне у Левашова потертую кожаную кобуру. Оружия нам еще не выдавали. Гуарий, заблестев глазами, первый спрашивает:
- Откуда?
- Гвардейцы подарили.
- Интересно, - вмешивается Пресс. - За что?
- Да так, ни за что. Командир полка подарил,
- Щедрый командир!
- Покажи, - просит Гуарий.
Левашов расстегивает кобуру, подает ему тускло отливающий наган.
- Я думал - пистолет...
- Эх, молодежь! Наган лучше пистолета.
- Хорошая штука, - завистливо говорит Метников.
Пресс усмехается.
- Захотелось? Надоест еще, Метников, Война - долгая.
4
В этот раз с газетой заканчиваем быстро: выручают материалы Левашова. Они тем более кстати, что Кудрин задержался и приехал только вечером. Статья его пойдет в следующий номер, и, хотя задержка произошла не по его вине - застряла машина, - майор в наказание самому себе остается работать. У него хорошая черта - к себе он относится требовательнее, чем к любому литературному сотруднику.
В двенадцатом часу ночи расходимся по квартирам.
Хозяйка и ее невестка, молодая женщина, кормят нас ужином, стелют огромную постель. На полу - ворох желтой соломы, сверху ее покрывают брезентом, одеялами.
Прессу хотят уступить кровать, но он решительно отказывается.
- Не выдумывайте!
Сашка спит. Прикрыв дверь, мы сидим в кухне, вместе с хозяйками пьем чай. Гранович поужинал и отправился поболтать с девушками - они устроились в доме напротив. Гулевой вместе с наборщиками и шоферами - на третьей квартире. У них будет ночевать и Кудрин.
Аня, так зовут мать Сашки, задумчиво смотрит на огонь лампы, неторопливо рассказывает:
- Недолго они тут похозяйничали, а на всю жизнь запомним!.. Без крайней нужды на улицу, бывало, и не выйдет никто. На работу, конечно, гоняли. Все больше дороги расчищать...
- Так уж вы и чистили, - усмехается свекровь.
Быстрая улыбка пробегает по лицу женщины. От неверного света лампешки оно кажется еще более усталым.
- Это верно, - оживляется Аня. - До вечера, бывало, задание никак не выходит. Полицаи орут!
- Из местных полицаи?
- И здешние были, - Убежали?
- Кто убежал, а кого шлепнули.
- Ну, интересно, кто они?
- Так, подонки, - брезгливо говорит Аня. - Разве кто из добрых людей пойдет?
- А Степан-то Николаич - пошел, - откликается свекровь.
