В голос Марио скользнула хрипотца.
— Сапфир.
— Всего семнадцать?
— Да, семнадцать. Именно столько разновидностей будет в комнате.
— В какой комнате?
— В том помещении, где придется выбирать.
— И там тоже будет всего семнадцать камней?
— Нет, там будет больше. Но разновидностей именно столько.
— А сколько в комнате сапфиров?
— Один.
— Один?!
Лане вдруг сделалось понятно, почему Мо был готов платить, и платить много, — задача, которую он перед ней поставил, вдруг перестала казаться легкой. Скорее, наоборот — непосильной. Одно дело — нести легкую сумку и беззаботно помахивать ею за ручку, другое — тащить в гору набитый кирпичами мешок. Он сказал, что камни будут прозрачными и неразличимыми по форме. А что, если их будут десятки или сотни? А что, если несколько сотен? Как найти нужный?
— А временем мы тоже будем ограничены?
— Да, одной минутой.
Она шумно выдохнула. Страшно. Высока вероятность ошибиться. Ошибиться в том случае, если она вообще когда-либо увидит испускаемое камнями сияние. Лана незаметно вытерла вспотевшие ладони о юбку — сдвинула руки вниз на пару миллиметров и напряглась.
Ей вдруг захотелось отказаться. Да, двадцать тысяч — сумма внушительная, но она проживет и без нее. Все эти камни… Это чужая жизнь, чужие проблемы — не ее…
— Марио…
Он угадал продолжение несказанной фразы по застывшим плечам, бледному лицу и подрагивающим поверх юбки кончикам пальцев.
— Страшно?
— Это… невыполнимо.
— Но мы еще даже не пробовали.
Зря ей подлили этот раствор, зря. Лучше бы его плеснули тому брюнету, что сидел на лавочке напротив, лучше бы вылили в кусты. Нет, лучше бы его выпил сам Мо и теперь единолично созерцал бы свою внушительную коллекцию самоцветов.
— Лана…
— Я не хочу…
— Это не пытка. Не казнь.
Она, как игрушечный клоун с шеей-пружинкой, все качала и качала головой.
— Задача… слишком сложная.
Растерялась, запаниковала.
— Тебя никто не накажет за ошибку.
— Я собираюсь взять за это деньги. Значит, должна…
— Не должна. Ты мне ничего не должна. Я плачу за попытку, понимаешь?
Она смотрела на него глазами-самоцветами — такими, каких в его коллекции не было, — кофейными с золотыми крапинками, блестящими и испуганными.
— А если я ошибусь? — спросила шепотом.
— Значит, ошибешься. Я и сам мог бы ошибиться. Причем с гораздо большей вероятностью, чем ты.
— Но ведь это… важно?
— Не настолько, — Марио легко качнул головой — мол, дурашка — и улыбнулся. Улыбнулись губы, улыбнулись лицевые мышцы, но не улыбнулись, а еще тоскливее сделались его глаза. — Представь, что это игра, ладно? Просто игра.
