— Плюс я должен знать, как идет процесс. Я хотел бы, чтобы вы описывали мне свои ощущения, а я буду корректировать их, подсказывать. Все-таки о действии раствора мне на данный момент известно больше.
Лана нахмурилась.
— Хорошо. Но сегодня вечером мне нужно быть дома — чем раньше, тем лучше. Видите ли, третий день… Если я не выберу курс и не запишусь на него, то он более не будет считаться оплаченным, и тогда…
Бархатной походкой подплыл к столику официант, завис с вопросительным выражением на лице, но Марио, не замечая его, вдруг сделался серьезным, подался вперед и сообщил:
— Не беспокойтесь о курсе, хорошо? Пусть «горит». Я потом оплачу вам любой, на выбор.
— Это…
— Нет, это не будет входить в ту сумму, которую я собираюсь выдать за помощь. Бонус сверху. Чтобы вас на данный момент ничего не отвлекало.
Он не спросил — уведомил. И Лана вдруг испытала колоссальное облегчение от того, что этим вечером ей не придется шерудить газеты, судорожно определяться с профессией и пытаться запрыгнуть в последний вагон отходящего поезда.
Но… дорого. Может, попытаться переубедить? Однако если предложил сам, значит, есть и резон, и возможность. Она примет.
— Спасибо…
Ее шепота никто не услышал. Официант уже принимал заказ, а Марио диктовал блюда без запинки — «все в двойном количестве, да, на двоих…».
И здесь не пришлось выбирать. Этот мужчина определенно начинал ей нравиться. Как только официант отчалил, Лана приподняла тонкую бровь:
— А что, если бы я предпочла что-нибудь другое?
— У вас еще будет шанс, — отмахнулись легко. — Только сначала попробуйте блюда от местного шеф-повара — это моя личная просьба. Вдруг вам понравится?
Какое-то время они смотрели друг на друга с замершим в глазах любопытством и весельем, после чего Марио изрек:
— И нет, я не маньяк, Лана. Если так будет проще, вообще не воспринимайте меня мужчиной, а я, в свою очередь, не сделаю ничего такого, чтобы в моем присутствии вы почувствовали себя дискомфортно, договорились?
«Не воспринимайте меня мужчиной».
Сложно.
Пока готовили заказ и пока ее спутник разговаривал с кем-то по телефону, Лана думала о том, что едва ли теперь забудет о том, что Марио — мужчина. Уж точно не после поездки на мотоцикле, во время которой ее пальцы все-таки пробежались по каменному прессу. Конечно же, не специально — просто светофоры, просто покачивание взад-вперед тел, — но этих моментов с лихвой хватило, чтобы понять: кубики там есть. А еще он пах — Марио. Умопомрачительно. Не то лосьоном, не то парфюмом, и, пока неслись мимо улицы и пляжи, ей не единожды хотелось уткнуться носом в широкую спину и вдыхать, вдыхать, вдыхать… Совершенно неуместное желание. Вероятно, в прошлом подобного не случалось, так как смущение при этом зашкаливало. В общем, совет «не воспринимайте меня мужчиной» более серьезно не рассматривался. Как следовать ему, когда перед тобой сидит живой горячий человек из мышц, сверкает темными глазами, играет, как океан бликами, неуловимой улыбкой и заказывает блюда «на двоих»? Резкие чувственные губы, нос с едва заметной горбинкой, спадающие на лоб пряди завивающейся челки, широкие брови, щетина. Наверное, сегодня неестественно жарко из-за погоды, и почему-то совсем не вовремя стих ветер…
