Слово: ДЕВЯТНАДЦАТЬ.
Ты узнаешь, что хочешь знать.
Знание сведёт тебя с ума.
Но когда-нибудь ты обязательно спросишь
Рано или поздно спросишь. Просто не сможешь держаться.
Удачи!:)
Уолтер о'Мрак
PS. Слово: ДЕВЯТНАДЦАТЬ.
Ты постараешься это забыть, но когда-нибудь оно вырвется, это слово. Вырвется, как блевотина.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ.
Да. Боже правый. Она знала, что так и будет. Оно уже дрожит на губах — это слово. Девятнадцать, скажет она. Норт, послушай: девятнадцать. И ей откроются тайны Смерти — мира за гранью жизни.
Рано или поздно ты спросишь.
Назавтра всё было почти как всегда, разве что ребятишки не бегали по пятам за Нортом. А ещё через день возобновились и улюлюканье, и издёвки. Всё вернулось на круги своя. Детишки собрали кукурузу, вырванную бурей, и через неделю после воскрешения Норта сожгли её посреди главной улицы. Костёр вспыхнул ярко и весело, и почти все завсегдатаи пивнушки вышли, пошатываясь, поглазеть. Они были похожи на первобытных людей, дивящихся на огонь. Их лица как будто плыли между пляшущими языками пламени и сиянием неба, как будто присыпанного ледяным крошевом. Наблюдая за ними, Элли вдруг ощутила пронзительную безысходность. Мрачные времена наступили в мире. Всё распадалось на части. И больше нет никакого стержня, который удержал бы мир от распада. Где-то что-то пошатнулось, и когда оно упадёт, всё закончится. Она в жизни не видела океана. И уже никогда не увидит.
— Если бы я не боялась, — пробормотала она. — Если бы я не боялась, если бы я…
На звук её голоса Норт поднял голову и улыбнулся. Пустой улыбкой — из самого ада. Но она очень боялась. Решимости у неё не было. Только барная стойка и шрам. И ещё — слово. За плотно сомкнутыми губами. А что, если позвать его прямо сейчас, притянуть ближе к себе — несмотря на кошмарную вонь — и шепнуть ему на ухо… слово. Его глаза станут другими. Превратятся в глаза того — человека в чёрной сутане. И Норт расскажет ей о Стране Смерти, что лежит за пределами жизни земной и могильных червей.
Я никогда не скажу ему слово.
Но человек, который воскресил Норта и оставил для неё записку — оставил, словно заряженный револьвер, который она когда-нибудь поднесёт к виску, — знал, как всё будет.
Девятнадцать откроет тайну.
Девятнадцать и есть тайна.
Она вдруг поймала себя на том, что рассеянно водит пальцем по пиву, пролитому на стойке, выписывая ДЕВЯТНАДЦАТЬ — и быстро вытерла мутную лужицу, когда заметила, что Норт наблюдает за ней.
