Но Кристине подавай кладбище! Сначала она просто проезжала мимо, но как-то раз решила остановиться.
– Место заброшенное, – взахлеб рассказывала она сейчас Маше. – Многие могилы травой заросли. Деревья просто огромные! И жутко мрачно.
Маше все больше становилось не по себе. Какое-то сельское кладбище с покосившимися крестами, ржавыми оградами и вековыми деревьями. Как знать, кто там бродит? Может, бомжи? Или маньяки?
– Там есть такой крест… – продолжала восторгаться Кристина. – Он врос в дерево, представляешь? В березу. Прямо прошил ее насквозь. Смотрится классно! Я хочу сняться с ним в обнимку, с этим крестом.
– Но ведь ночью его будет плохо видно, – робко заикнулась Маша.
– У меня айфон последней модели. А ты свечки зажжешь. В общем, нагонишь жути.
Жути на Машу и так уже нагнали. Одни ворота, у которых они остановились, чего стоили! Словно вход в преисподнюю. Сразу за воротами мрачное сооружение, похожее на склеп, вокруг него огромные деревья. Кроме них с Кристиной – ни одной машины. Вообще никого. Правильно: кто ж поедет ночью на кладбище?
Вдруг что-то ухнуло. Звук был жуткий, похожий на стон. Или на хохот мертвеца? Маша сжалась в комочек.
– Что, поджилки трясутся? – рассмеялась Кристина. – Дура, это же филин! Или сова?
Х…р его знает, я в них не разбираюсь. Пернатое, в общем. А ты думала, покойник?
Но Маша, которая знала подругу с раннего детства, прекрасно видела: и той не по себе. Это просто бравада. Отсюда и матерок. Для куражу.
– Давай домой поедем, а? – Маша умоляюще посмотрела на подругу.
– Раз уж приехали – надо отсняться по полной. Вперед! – и Кристина решительно направилась к воротам. Маша поплелась за ней, стараясь не смотреть на могилы.
Над воротами горел одинокий фонарь, там, в глубине, тоже светились редкие фонари. Их было так мало, что за воротами кладбище еще больше напоминало преисподнюю. Вот-вот из-за надгробной плиты выскочат черти и начнут свою пляску смерти вокруг перепуганных девчонок.
«Господи, и зачем я в это ввязалась?» – в ужасе думала Маша, пытаясь вспомнить хоть одну молитву. Когда-то мать заставила выучить три: «Отче наш», «Пресвятой Богородице» и молитву от болезни.
– Отче наш… отче наш… – стуча зубами, бормотала Маша. – Иже еси… еси… на небеси…
– Хватит! – оборвала ее Кристина. – Прекрати! Это все детские страхи. На-ка еще сигаретку.
Сигаретку Маше не хочется. Ей хочется домой, к маме. Кристина закурила сама и ткнула пальцем влево, в темноту:
– Вот там! Идем!
