– А зачем? И так все знали про этого гада огнедышащего, – и здесь не оплошал Архистрах и, не выдержав нервного напряжения, спросил напрямую. – Да вы что так ничего и не поняли?!
– Да всё мы поняли! Не бухти! – брезгливо поморщился Савко, сам не понимая, почему этот дьяк сегодня не нравился ему даже больше чем обычно.
– Что поняли?!
– То, что богатырь Светлогор родной отец Перебора, – промолвил «блаженный». – То, что служил Светлогор Миротворец честно, погиб за светлое будущее родины в неравном бою с неизвестным драконом. И то, что Перебор, потомок великого воина, идёт по стопам отца на войну с врагами родины, чтобы тоже погибнуть в неравном бою. История повторяется.
– Да нет же! Не то, блин, былины бают! – чуть не заматерился дьяк, который посчитал, что Саван его нарочно доводит. – Я же специально за вами пошёл, своей единственной жизнью тут рискую, как минимум свободой. Ксивы под грифом секретным под нос им тычу. Наивный глупец, – наигранно схватился дьяк за голову, – думал, пошевелите вы сейчас немного извилинами и сами уже додумаетесь. Додумаетесь и вопреки первоначальному замыслу одумаетесь. Неужели непонятно?! Весь сыр-бор лежит на поверхности. Вам надо раздобыть этот артефакт, ибо без Златореза вам не одолеть войско короля Филипса и его многочисленных союзников из охломонократического альянса.
– Точняк!!! – воскликнул Перебор, услышав рациональное предложение дьяка. – Блин и как мы сами не додумались! Так мы и поступим! И Рунию-матушку отстоим и обидчику отца по ходу дела отомстим!
– И это правильное решение! – похвалил Архистрах богатыря, наконец-то хоть этот атлет сообразил.
– Э-э, нет! Так не пойдёт! Надо посоветоваться с князем! – не согласился с богатырём Савко, но тот, казалось, его совсем не слышал. – Такие вопросы…
– Тем более, что времени у вас ещё вагон, – добавил дьяк, заглушая слова блаженного. – Зато со Златорезом, ты, богатырь, стопроцентно, накажешь врагов родины. А дракон наверняка за столько лет, либо издох, либо одряхлел настолько, что «замочить» его особого труда не составит.
– Решено! Сначала за Златорезом! – с лихорадочно горящими глазами, обернулся Перебор на восток. – За отца! За!…
– Боря, очнись, у нас даже лошадей нет, – попытался хоть так образумить товарища Саван.
– Как нет, есть, – мило улыбнулся дьяк, сверля сердитым взглядом блаженного, и показал рукой в конец закоулка, где его, тяжёлые на подъём, собеседники разглядели силуэты двух осёдланных лошадей, привязанных к забору. – Спешите, друзья и пусть сопутствует вам удача. За нашу великую Родину!
