– То-то же! – ухмыльнулся повеселевший князь и уже без тени сомнения отдал приказ. – Зовите сюда дьяка, будем составлять обоюдовыгодный контракт.
Палач Сердюня, искавший причину смыться из кабинета, сам вызвался найти дьяка, чтобы не участвовать в подписании договора даже в качестве рядового члена отборочной комиссии – у него своих личных грехов и так с лихвой хватало, чтобы ещё потом перед потомками, в «анналах истории» держать ответ.
Спустя несколько минут, Архистрах Плутархович, старший дьяк официального протокола, удобно расположив свою протокольную рожу за своей протокольной партой, и обмакнув остро отточенное гусиное перо в специальные чернила собственного изготовления для официальной документации, уже склонился над белоснежной берестой строгой отчётности с водяными знаками, в заглавии которой было выведено первопечатно-типографским тиснением «ДОГОВОР НА ОКАЗАНИЕ УСЛУГ», в полной «боевой» готовности «настенографировать» всё, чего душа княжеская возжелает. Вообще-то, для таких случаев у дьяка бывали и другие «бланки», но в последнее время «РАТНЫЙ КОНТРАКТ» князю был нужен всё реже и реже, потому вместо последней «формы» Архистрах недальновидно заказал у крепостного первопечатника Фиодора дополнительные бланки «договоров».
Зачем я всё так скрупулёзно поясняю? Да чтобы и вы прониклись всей официозностью и серьёзностью момента, ибо прямо в данный момент на наших с вами глазах осуществлялось, возможно, судьбоносное для всего государства действо.
А теперь полная тишина господа хорошие – князь начал надиктовывать документ:
– Пиши Архистрах: мы, Великий князь всея Рунии, гарант некоторых прав и кое-каких свобод, Свистослав Златоглавый, с одной стороны и выходец из народа, богатырь крестьянского происхождения э-э… подожди-ка Архистраша, не пиши, – князь обратился к одобренному «призывной комиссией» богатырю. – Прошу прощения, как вас, любезнейший, по имени-отчеству?
– Нарекли меня Перебором, – польщено ответил не какой-нибудь, а «любезнейший» без пяти минут богатырь. – Для друзей и соседей Боря.
– Ага, Перебор, значит, солидно, хотя и несколько экстравагантно, – остался доволен князь именем своего «богатыря». – А отчество?
– Нет у меня отчества, – отвернул в искренней скорби лицо, Перебор. – Не знал я своего отца.
– Бывает, – солидарно с юношей «взгрустнул» князь. – А мать что не сказала, как его звали?
– Не помню. Может и сказала, только я ещё новорожденным был, когда она, когда… царствие ей небесное, – ещё больше закручинился Перебор и даже шмыгнул носом.
