. Сталин умело оппонировал Черчиллю, и его высказывания совпадали с позицией американского штаба. Все это укрепляло также мнение президента Рузвельта о необходимости быстрейшего назначения даты вторжения в Европу. Все доводы Черчилля были, в конце концов, отвергнуты.
30 ноября, после совещания с Черчиллем, Рузвельт наконец сообщил Сталину важнейшую новость: Объединенный комитет начальников штабов США и Великобритании, равно как и сами руководители этих стран, приняли решение назначить дату начала операции «Оверлорд» – высадку во Франции – на май 1944 г. По настоянию Сталина было также ускорено назначение командующего объединенными войсками союзников, которым вскоре стал генерал Д. Эйзенхауэр.
Другими словами, все точки над «i» были расставлены, и одним из главных мотивов позиции Рузвельта по второму фронту было устное заявление Сталина, сделанное еще на 1-м заседании конференции, 28 ноября, о том, что СССР после завершения войны с Германией присоединится к войне с Японией>228. Это обещание имело очень существенное значение для укрепления коалиции, поскольку и Рузвельт и американские военные теперь могли более ясно видеть перспективы окончания войны на Тихом океане.
На конференции были обсуждены и проблемы, касающиеся послевоенного устройства, в том числе территориальные. Рузвельт и Черчилль продолжали придерживаться идеи образования на месте Германии нескольких самостоятельных государств. Сталин также говорил о возможности расчленения Германии. Тем не менее, он возражал против соединения германских территорий с какими-либо другими государствами. Как воспоминал адмирал У. Леги>229, на конференции «не было достигнуто никакого определенного решения по вопросу о расчленении Германии, который длительное время обдумывал Рузвельт, хотя его план, казалось, был в принципе воспринят положительно»>230. Американский президент говорил о возможном появлении на месте рейха пяти стран, международном контроле на Гамбургом, Кильским каналом, Рурской областью и Сааром. Но Сталин с недоверием отнесся к таким планам и избегал брать на себя какую-либо инициативу в вопросе. Он высказался за установление в Германии союзнического контроля над основными стратегическими пунктами и ликвидацию самой возможности будущей германской агрессии. Более того, он прохладно отнесся к предложениям западных лидеров о создании в Европе различных конфедераций государств (например Дунайской). Действительно, на тот момент не существовало никаких гарантий, что эти новые конфедерации окажутся жизнеспособными и не будут затем вновь объектом агрессии со стороны той же Германии. Вероятнее всего, он также опасался, что эти образования могут быстро оказаться под влиянием западных держав и стать полем для организации нового антисоветского кордона.
