Нет, когда речь идет о вымогательстве у своих жертв денег, то тут правоохранителям в сообразительности не откажешь – тут их с молодости дрессируют. Но я веду речь о случаях, когда вроде никакой выгоды не видно. Ну какая, к примеру, была выгода липецкой судье в неспособности понять, о каком преступлении идет речь, – о заведомо ложном доносе или о клевете? Какая была выгода судье доказать свою малограмотность?..
Что это – чистой воды дебилизм? И ведь так во всех делах «правосудия» и «правоохранителей»…
Вот, казалось бы, пошла для мерзавцев черная полоса – начали хватать их за взятки. Будь они умные люди, то ведь на время затаились бы, пока кампания «борьбы с коррупцией» не стихнет. Ан нет! Берут по-прежнему нагло и по-крупному! И ведь хватают меченую наживку не кто попало, а генералы и полковники! А какое же тогда умственное развитие у майоров с лейтенантами?..
Читаю на ЯПе анонс к видеоролику: «Нападения на врачебные бригады в Петербурге стали регулярными, при этом силовики не считают нужным привлекать преступников к ответу». Действительно, все чаще и чаще наталкиваешься на сообщения о безнаказанности наших кавказских сограждан и на реальные подтверждения этой безнаказанности: суды назначают таким гражданам смешные сроки наказания даже за убийство, а самооборона от кавказцев чревата тяжелыми судебными последствиями для обороняющегося русского. В ответ на эту безнаказанность русские националисты направляют свой гнев на собственно кавказских сограждан как таковых.
Это неправильно, потому что это удар не в ту строну.
Тут нужно просто вспомнить, был ли подобный беспредел в СССР, и понять, что дело-то не в этих кавказцах – и с ними можно было прекрасно жить, и дружить, и вместе драться с врагами СССР, несмотря на все их обычаи. И сегодня дело не в архаичных обычаях кавказцев и даже не в СССР, сегодня дело в судах, вернее в их отсутствии.
Немного отвлекусь. Вопреки либеральному бреду, в сталинском СССР никаких преступников не наказывали и тем более преступникам не мстили. От преступников защищали честных людей, и в уголовном праве была не мера наказания, а мера социальной защиты. Высшая мера социальной защиты была двух категорий – расстрел и лишение гражданства с высылкой за границу. Если преступник – неисправимый гад, то неважно, каким образом общество от него избавилось – выслало или расстреляло, – главное, что избавилось. Для защиты общества от менее тяжких преступлений применяли иные кары к совершившим эти преступления, причем применялись эти кары не как месть, а с целью остановить остальных желающих совершать такие преступления и с целью попытаться исправить самих преступников. А чтобы остановить преступление, напомню, нужна неотвратимость наказания, публичность и адекватная жесткость к преступникам.
