– Снова верно, – кивнул Павлов. – Об оружии стоит позаботиться, есть у меня одна идейка на этот счет. Но вообще-то поверьте моему опыту: побеждает не оружие, побеждают бойцы. Нам как воздух необходима связь с теми, кто остался от нашей спасательной экспедиции. С Белосельцевой и Успенским. Связи нет, не бутылку же с запиской в океан бросать.
– Бутылками мы тоже небогаты, – грустно усмехнулся Муличенко. – А жаль. Не то чтобы я был склонен к пьянству, но вот когда бы я выпил чего-нибудь крепкого, так это сейчас.
– Вот выберемся из задницы, окажемся в Монтевидео, так обязательно выпьем! Национального уругвайского напитка – текилы. «Саузи» не приходилось пробовать? Отличная штука и крепка, зараза.
– Чего мы в Монтевидео-то потеряли? – пожал плечами Зарнов. – Век бы его не видеть. Нам бы домой, в Россию, в Питер.
– Это позже. А в Монтевидео штаб гонки, которая обернулась для вас столь паскудными приключениями. И вот подсказывает мне что-то: придется кое с кем в этом штабе душевно поговорить. То есть взять за душу. На предмет разъяснения некоторых несообразностей. Как же без вас?
Сергею Павлову припомнилась мысленная заметочка, которую он поставил относительно чиновника из МОК. Как его, Лайонс, кажется? Про то, что Лайонс отказал Белосельцевой в вертолете и безбожно врал относительно совсем близкой бури. А ведь дай он вертолет, совсем по-другому дело обернулось бы, и Коля Гробовой остался бы жив! Да и яхтсменов, вполне вероятно, уже отыскали бы.
– Это все мечты, – печально произнес Андрей Александрович. – Как отсюда выбраться? Хоть бы помог кто!
– Помог… – повторил Полундра. – Знаете, возможно, Людмила и Станислав Васильевич уже ищут нас, возможно, они совсем рядом, – закончил североморец, стараясь приободрить Муличенко и Зарнова.
Однако самому Полундре в это очень слабо верилось. Нет, полагаться стоило только на себя.
– Завтра забьем крабоеда, – сказал Полундра, – заготовим впрок мяса. А потом… Потом видно будет, но вот что я вам скажу, друзья: здесь мы ничего хорошего не высидим. Нужно уходить…
Станислав Васильевич Успенский сидел за столом в одной из комнатушек щитового домика, в котором размещался штаб российской поисково-спасательной экспедиции. Врач обедал разогретой свиной тушенкой с галетами. Ел он без всякого аппетита, словно по обязанности: организм нуждается в топливе, вот и приходится хоть изредка заправлять его.
Над островком бушевал зюйд-вест, время от времени швырявший в окошки домика заряды мокрого снега. Температура воздуха крутилась около нуля, погода за стенами домика чем-то напоминала московский март, самое гнилое и противное межсезонье. Ничего себе, полярное лето! Впрочем, на то оно и полярное…
