Напротив танцовщицы в просторной нише, обрамленной мраморными колоннами, серебряными вазонами с цветами, вьющимися растениями и пышными шелковыми занавесями, за накрытым столом сидел Густав Корди, а рядом с ним — маменька и брат Алильены.
— Кто принес тебе это платье? — внешне спокойным вопросом встретил племянницу барон, но его сузившиеся глаза пугали свирепым блеском.
— Разве это имеет значение? — безучастно пожала плечами Алильена и добавила, зная, что Корди не может не знать о ключах свободы, хотя может и не догадываться, как они называются: — Теперь вся моя одежда будет такой, и этого не изменить. Попавший в неволю искусник не может носить другого цвета.
— Разве ты имеешь право называться искусником? — словно забыв, что еще не пригласил племянницу сесть, пристально рассматривал ее дядюшка.
— Густав, — просительно произнесла Лавиния, и ее тихий, покорный голос ударил Алильену сильнее, чем она могла бы предположить, добираясь сюда.
Никогда раньше ее мать ни у кого и ничего не просила таким тоном.
— Я хочу только понять, — строго пояснил дядя Лавинии, — по чьей вине моя родственница одета, как рабыня.
— У меня было два учителя, — с прежним безучастием пояснила Алильена. — Если бы они не погибли, к весне я получила бы звание. Но амулет мастера мне уже выдали, и сейчас он сработал. А виновен во всем лжеискусник Канз, но о нем я ничего не знаю.
— Кто погиб? — с виду равнодушно произнес Корди, но Лил уже видела пальцы Ленса, сложенные в знак, предупреждавший о возросшем интересе барона. — Назови имена.
— Не могу, — печально покачала головой магиня. — Это секрет гильдии. Как только я открою рот, амулет меня накажет.
— Тогда дай его мне, — повелительно протянул руку барон.
— Даже я знаю, что сама она не сможет его снять, пока не окажется на свободе, — фыркнул Ленс. — Причем по-настоящему. Тех, кто попытается снять амулет насильно, ждут неприятные сюрпризы.
— Но ведь они когда-то закончатся? — едко ухмыльнулся Корди.
— Вместе с моей сестрицей, — согласно кивнул Ленс и бесхитростно добавил: — Хотя я ничему не учился, но не раз слышал о таких амулетах. Они тянут силу через хозяина, и чем больше самоубийц будут пытаться снять амулет с искусника, тем скорее убьют его самого.
— Даже не ожидала, — пренебрежительно бросила брату Лил, — обнаружить в твоей пустой голове такие ценные знания.
— У меня там много чего напрятано, — с мальчишеским бахвальством сообщил тот и тут же простодушно поинтересовался: — А почему она не садится?
