Тягчайшим бременем для миссис Тейлор был ее тесть, в чьем доме они с мужем поселились. Это был старый тиран и сквернослов; он все время ворчал, был вечно чем-то недоволен, и для него, казалось, не было в жизни ничего святого. Миссис Тейлор вся извелась, ухаживая за ним, а когда решилась прибегнуть к помощи опытных сиделок, то выяснилось, что ухаживать надо еще и за сиделками. Это было невыносимо. Все ее слуги были выходцами из негритянского квартала. Они знали свое место и этим ей нравились. Она могла рассказывать служанкам об интимных и сокровенных вещах и знала, что они не злоупотребят ее доверием. Иногда ей невольно приходило в голову, что они ее единственные верные друзья. Поэтому она охотно воспользовалась случаем нанять профессиональную цветную сиделку, рассчитывая содержать ее наравне с другими своими слугами, но та оказалась еще более строптивой, чем ее предшественницы.
Сайрус Тейлор слабел физически, но еще сильнее подтачивал его здоровье недуг душевный. Он понимал, что живет в век, противоречащий всем его идеалам. Сайрус Тейлор стал жаловаться на это посетившему его Джеку, едва тот вошел в комнату.
— Садитесь, садитесь! — Наконец проговорил он — Я в курсе всех ваших планов. Вы хотите иметь свое дело, чтобы стать «самостоятельным». Ну, мой мальчик, вы опоздали родиться на пол века. Самостоятельного бизнеса давно уже не существует. Вы знаете, чем я был в свое время? Независимым владельцем сапожной мастерской. Я чинил обувь и делал ее на заказ. Это было недурное дело, и мне оно нравилось. Я зарабатывал столько, что мог жить так, как мне хотелось. У моей старухи был хороший дом с большой кухней, задний двор для сушки белья и палисадник с газонами и цветами. У нас было трое славных ребят. Потом старший сын открыл в городе обувной магазин. Он продавал малую толику моей обуви, но гораздо больше торговал обувью, изготовленной компанией «Юнайтед шу машинери». Вскоре эта компания сжила со свету мастерские по починке и ручному пошиву обуви.
Возьмите обоих моих сыновей. Ни тот, ни другой никогда не знали настоящей работы, не напрягали как следует мускулы, не задумывались подолгу и всерьез, не интересовались никакими пауками и ничего не читали. Что угодно, только не они! Старший сын не захотел учиться в колледже, с грехом пополам закончил среднюю школу и занялся бизнесом. Иначе говоря, он принялся повсюду шнырять и вынюхивать, где бы поскорее и побольше нажиться. Поступил приказчиком в обувной магазин; там его обходительность помогла ему продавать ботинки и свести знакомство с крупными боссами. Эта обувная лавка, после того как она перешла в его руки, стала местом сбыта моих изделии, с одной стороны, и изделий «Юнайтед шу машинери» — с другой. Затем он продал мою мастерскую я свой обувной магазин. С помощью моих сбережений и своей пронырливости он приобрел по дешевке контрольный пакет акций в «Юнайтед шу машинери». Акции были «разводнены», и не успел я опомниться, как оказался богачом. Делать мне стало нечего. Богатство просто убило мою старуху. Ей недоставало кухни и стирки. Она умерла. А я все еще околачиваюсь на этом свете, надоедая всем и каждому. Конечно, мальчик не был трутнем. Он не сидел сложа руки, насыщая свою утробу. Но назвать то, что он делал, трудом или подвигом нельзя! Ян Матселигер, негр из Вест-Индии, пораскинул мозгами и изобрел машины, которые компания приобрела, запатентовала и которыми ныне владеет. Ирландцы и канадские французы трудились на производстве, расторопные приказчики, ирландцы и американцы, продавали обувь за жалованье или проценты, дамы с хорошим вкусом изобретали фасоны, юристы защищали наши интересы и так укрепили нашу собственность, что теперь мы богаты. Пожалуй, это прогресс, но я задаюсь вопросом, не лишились ли мы чего-то при этом.
