— Пожалуй, это в моих силах, — сказала Джин. Потом она спросила: — Могу я узнать, о чем вы сейчас думали? Ваш лоб был так зловеще нахмурен.
— Да, — сказал Мансарт. — Посмотрев на мир, я вернулся на родину с мыслью о том, что в конце концов целью нашей жизни должна быть Красота, все вокруг нас должно быть красиво. Я вспоминаю древние деревянные храмы, возвышающиеся в лесах Японии; кафедральный собор, рядом с которым я жил в Англии; французские замки на Луаре. Сколько прекрасного довелось мне увидеть! Наш мир предназначен для Красоты. В конечном счете цель жизни — Красота.
Джин не согласилась.
— Красота? Да, конечно, это одна из целей. Но не только красота. И во всяком случае, не сама по себе красота. Нужны еще люди, которые понимают и ценят ее, а у них должно быть время, чтобы смотреть, слушать и наслаждаться красотой. Если оглянуться вокруг, то многие ли из нас располагают временем или достаточным образованием, чтобы наслаждаться живописью Тициана или произведением какого-нибудь великого скульптора?
Мануэл помолчал, затем медленно заговорил:
— Тем не менее у нас должны быть красивые вещи хотя бы для тех, у кого есть время и возможность любоваться ими, пока не наступит момент, когда наслаждаться этим сможет множество людей. А наш колледж в целом безобразен. Да, конечно, у нас есть и красивое, например административный корпус, построенный в классическом стиле. Мы воспроизвели в нем старинную колоннаду, которую южане каким-то непостижимым путем заимствовали у греков. И фасад выглядит просто, по благородно.
— Да, — ответила Джин. — Одно лишь досадно. В лучших зданиях Юга в самом деле сохранились прекрасные по своей классической простоте формы. Но задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что ни в одном южном жилище не находится места для кухни, несмотря на всю ее необходимость? Кухни всегда помещаются в пристройках, а не в основном здании.
Мансарт улыбнулся и сказал:
— Так или иначе, а я намерен разбить на нашей территории лужайки или что-нибудь в этом роде. Я велю насадить здесь больше деревьев, а затем приобрету скульптуры. А в залах повешу хорошие картины.
— Отлично! — сказала Джин — Только не забывайте, что попечители спросят о стоимости всего этого!
Смеясь, они вошли в здание.
Джин понимала, что замечательное путешествие Мансарта расширило его кругозор и уничтожило часть барьеров, замыкавших его в узкий расовый мирок. В его жизнь вошли такие понятия, как красота, логика, комфорт. Но в то же самое время Джин опасалась, не заставит ли его эта широта кругозора забыть или игнорировать прямые требования его нелегкой работы, свободу от которой — столь заманчивую — он ненадолго ощутил.
