— Не понимаю, почему это должно стоить дороже почтовых и кое-каких путевых расходов?
Дуглас взглянул на Рузвельта с некоторой досадой.
— В этом мире все мало-мальски ценное стоит денег. Нечего задирать нос и мечтать о том, чего тебе хотелось бы больше всего. Никто не преподнесет тебе сан епископа на серебряном блюде. Забудь об этом! Естественно, ты предпочел бы принять этот сан под восторженные аплодисменты тысяч людей. Но так не бывает в нашем изголодавшемся мире, в церкви придавленных нуждой тружеников. Тебе остается только решить, на чьи средства ты будешь вести кампанию — на свои собственные или на чьи-нибудь еще. Тебе придется подкармливать целую толпу нищих черных проповедников, понаехавших отовсюду, особенно с Юга. У них не хватает заработка даже на то, чтобы свести концы с концами. Если они не будут считать каждый цент и проявят чрезмерную щепетильность и чувствительность, то где они возьмут денег, чтобы оплатить свое пребывание в Чикаго и свой обратный проезд? Ты можешь считать их продажными и бесчестными, но вправе назвать их только бедными. Так вот, если ты заплатишь этим священникам, притом заплатишь осторожно, не швыряя деньгами на глазах у всех, ты будешь епископом. И тогда, если тебе захочется выказать великодушие, ты сможешь похлопотать о том, чтобы проповедники, по крайней мере в твоей епархии, получали более высокое жалованье и чтобы таких пасторов оказалось достаточно для того, чтобы на церковных съездах они могли посылать к черту большинство кандидатов и голосовать за наиболее достойных. Даже и этого будет нелегко достигнуть. Но это единственный путь к осуществлению твоих замыслов. Я предлагаю тебе вот что, Я верю в тебя, Рузвельт, и знаю, что ты хороший проповедник. Я дам тебе взаймы денег, которых хватит на то, чтобы сделать тебя епископом, а ты вернешь их мне, когда тебе будет удобно.
Уилсон слушал Дугласа с возрастающим отвращением. Наконец он твердо заявил:
— Нет, Дуглас, что угодно, только не это. Покупать должность в штате или в церкви — это не для меня.
— Пусть будет по-твоему, — ответил Дуглас, — но, когда ты изменишь свое мнение, дай мне знать.
Дуглас явно преуспевал и располагал средствами, несмотря на недавний кризис. Он владел замечательным домом и летней дачей. У него была красивая жена и двое детей. Уилсон недоумевал, откуда у Дугласа столько денег. Но одаренный пытливым умом и умением собирать информацию, он вдруг понял, что Дуглас принадлежит к числу тех, кто участвует в подпольном рэкете братьев Джонсонов, организующих нелегальные лотереи с дешевыми билетами и огромными выигрышами.
