Уилсон, взяв себя в руки, посмотрел на женщину, глаза которой свирепо сверкали.
— Дорогая мисс Кэтт, — сказал он, — я это говорил, конечно, не в буквальном смысле. Вы должны… вы должны выкинуть это из головы. Я… я говорил об этом так, вообще…
Мисс Кэтт спокойно взглянула на него.
— Я попинаю вас. Но меня никто не переубедит — я думала над этим целых десять лет. Дом надо сжечь.
Уилсон отправился в банк, где выяснил точную картину задолженности прихода, установил, что церковь и дом священника не застрахованы, и узнал, во что обойдется новый кредит. Стоимость последнего была очень высока. Он обсудил этот вопрос с церковным советом, пытаясь наметить меры, позволяющие сделать доходы церкви более устойчивыми и солидными. Его планы не встретили одобрения. Судя по всему, мистер Карлсон и остальные считали, что они уже собирают больше средств, чем это, в сущности, возможно; что они, вероятно, смогут удвоить жалованье пастора и выдавать ему тысячу долларов, но ни цента больше и что вообще нм хотелось бы знать, не будет ли для мистера Уилсона приятнее работать в какой-нибудь иной церкви. Но мистер Уилсон ответил им категорически: «Нет!»
На протяжении нескольких недель Рузвельт продолжал изучать ситуацию. Почти каждое воскресенье кружок «Аминь», несмотря на охлаждающие пыл проповеди, где он осуждал дикие оргии, возвращал его в далекое африканское прошлое. Кроме того, сбор пожертвований не приносил даже тех сумм, которые ранее собирались в церкви. Заметно снизилась благотворительная помощь церкви со стороны белых. Уилсон понимал, что его выживают отсюда, причем не слишком-то деликатно. Он снова посоветовался со старейшиной, который, видя ухудшающееся финансовое положение церкви Уилсона, выслушал его с большим сочувствием.
Уилсон сел в поезд и приехал в Атланту. Там он обо всем поведал епископу.
— Мой дорогой епископ, в Эннисберге ничего нельзя добиться, пока я не избавлюсь от нынешнего церковного совета и своеволия Карлсона. Я хочу, чтобы вы и старейшина помогли мне в этом.
Епископ нахмурился и только что собрался заявить Уилсону, что не намерен делать ни малейшей попытки в этом направлении, как у входной двери позвонили, и рассыльный подал телеграмму для Уилсона. В ней сообщалось, что церковь Аллена и дом священника, а также некоторые из окружающих зданий сгорели.
Уилсон опрометью помчался в Эннисберг. Сообщение, увы, подтвердилось полностью. Узнал он и о других странных и тревожных фактах. «Дикая кошка», как именовали его хозяйку, умерла. На закате солнца люди видели, как она поджигает церковь; выбежав с факелом из горящего подвала, она добралась до крыши и тоже подожгла ее. Затем вскарабкалась на крышу Кент-хауза. Шатаясь и рискуя свалиться вниз, она подожгла и этот дом. Так как пожар начался на чердаке, всем находившимся в доме удалось спастись.
