Покачивающаяся ветка за окном превращала шар в маленький костёр, который то вспыхивал, то угасал. Немного погодя шар затрещал, как диапроектор, и выдал ряд бессвязных изображений: стая белых птиц, машущих крыльями, тёмные грозовые тучи, загипсованная нога, дедушкин дом на Мейе, лебедь, бурлящая вода… Потом шар снова погас и лежал на одеяле холодный и тёмный. Я щёлкнула по нему. Но он больше не хотел оживать.
Я скатила его в ноги, отвернулась к стене и попробовала задремать с открытыми глазами.
Глава шестая,
в которой я привожу себя в порядок, Исак берёт реванш, мы наведываемся в сарай и я продолжаю забывать саму себя
— Когда ты наконец выйдешь? Что ты там делаешь? — в отчаянии стонал Ингве.
Он так молотил в дверь, что мамины баночки и флакончики на полочке в ванной подпрыгивали и дребезжали.
Если что-то и могло вывести Ингве из себя, так это невозможность попасть в туалет, когда того требовал его желудок.
Чтобы его успокоить, я спустила воду. Потом отстригла ещё несколько прядей кухонными ножницами. В раковине уже было полным-полно тёмно-каштановых волос.
— Успокойся! Я скоро! — крикнула я через дверь.
Я посмотрела в зеркало и осталась довольна своей работой. Я обкорнала волосы на несколько сантиметров, так что стала похожа на этакую обезьянку. Пусть и не очень-то ровно, но в целом вполне прилично. Лицо удлинилось, а глаза стали казаться больше.
— Ты что, там навеки поселилась? — ныл Ингве.
— Если ждёшь хорошего, не жалей о потраченном времени, — жёстко сказала я, бросила обрезки волос в унитаз и спустила воду.
Напялив обновки, я была готова встретить новый день мальчишкой. Я уже собралась повернуть замок и впустить Ингве, как вдруг меня осенило. Из пакета, висевшего рядом с полотенцами, вытянула здоровенный клок ваты и запихнула его спереди в новенькие мальчишеские трусы. Нельзя пренебрегать важными деталями.
— Наконец-то! — пропыхтел Ингве, едва я открыла дверь.
Миг — и он в ужасе застыл на пороге.
— Господи, на кого ты похожа, девочка! — пробормотал он. — Что ты сделала с волосами? И что на тебе надето?
— Ты ведь сам сказал, купи что-нибудь хорошенькое, — пролепетала я с невинным видом.
— Ты что, так в школу пойдёшь? Что скажет учительница?
— У нас в классе все девчонки так ходят, — соврала я. — И учительница тоже.
Я поспешила смыться, не хотелось ввязываться в пререкания. По дороге заскочила на кухню, прихватила пару бананов и мандарин и вышла навстречу серому холодному майскому утру.
